Тотем Козерога
Шрифт:
— Братан! — позвал еще раз. — А денег на сигареты нет? Потом верну.
Я скривился, скрипнул зубами. И почему ждал вопрос? Что ответить?.. Если пошлю,
то бросится в драку. Как же — достоинство оскорбил. Деньги доставать тоже
нельзя, как красная тряпка для быка.
«Спортсмен», не дождавшись ответа, догнал, положил тяжелую лапищу на плечо и
рванул на себя. Я остановился, повернулся и спокойно, глядя в глаза, ответил:
— Нет у меня денег, земляк. Поищи жертву
На меня дохнуло концентрированной вонью гнилых зубов и перегара, кислого пота.
Парень осклабился, поиграл мускулами груди. Да, накачан хорошо. Видать несколько
лет не вылезал из тренажерки, жрал стероиды пачками. Работать грузчиком не
захотел, решил пойти по легкому пути.
— А если найду? — торжествующе спросил он.
Нахмурил брови и надвинулся на меня. Я невольно попятился, сжал кулаки. От
«спортсмена» несло тупой звериной силой. Интуиция разом завопила — беги, дурак,
опасность! В кровь брызнул адреналин, я нервно задрожал, глубоко вздохнул.
Осторожно повернулся боком, отставил правую ногу немного назад. Носок упер в
асфальт, вес перенес на левую. Все как когда-то на тренировках. Тело должно быть
пружиной. И бить надо не только рукой, а всем телом, тогда удар свалит и быка.
— Ну-ну, — сказал я ровно. — Попробуй, поищи.
Кусты рядом с дорожкой зашелестели. На аллейку выбрались еще трое амбалов.
Подошли, окружили. Одинаковые, бритые и мускулистые, похожи на троллей.
Засада! — сверкнуло в мозгу. — Кретин! Гопники поодиночке не ходят. И операция
по изъятию денег давно отработана до мелочей. Если жертва сопротивляется, то
нужно пригрозить, напугать. Вряд ли такие хорошие бойцы, какими хотят выглядеть.
Слишком накачанные, неповоротливые. Да и бегуны паршивые. Но ускользнуть мне
никто не даст. Грамотно взяли в клещи, теперь спокойно пошарят по карманам и
уйдут. С одним еще справился бы, но четверо размажут по дорожке.
— Поищу, — хохотнул первый. — Ты главное не дергайся. А то у меня друзья
нервные, лицо мигом подправят. Правда, пацаны?
— А то! — откликнулись остальные.
Переглянулись и глумливо заржали. Видать чувствовали себя невероятно крутыми и
сильными. Еще бы — какое удовольствие побыть хоть иногда на пьедестале! Общество
не оценило, отринуло. Сейчас мозг и ум ценится больше чем, грубая сила. Но и
питекантропам надо как-то жить.
Расклад явно не в мою пользу. Но лучшая защита — нападение.
Парни еще ржали, перебрасывались шуточками. Я оттолкнулся носком и резко
выбросил правую руку. Костяшки ожгло дикой болью. Будто в бетонную стену ударил.
Но вместе с тем слух уловил отчетливый хруст и вопль
отшатнулся, рухнул на асфальт обливаясь кровью. Быстрого взгляда хватило, чтобы
понять — больше не боец, нос безнадежно сломан.
Я резко развернулся, увидел мчащуюся на меня огромную тушу. Ушел влево,
вывернулся из захвата толстых лап. Не глядя, лягнул ногой и рванулся вперед. Но
тут сбоку ударила еще одна гора, сбила. Я охнул, больно ударился о твердый
асфальт. Вскочил на ноги, успел увидеть перекошенную злобой морду одного из
молодчиков. Он сделал прямой, сразу несколько боковых. Я уклонился, один из
боковых принял на руку. Мощный толчок едва не вышиб дух, в голове сразу же
зазвенело, мир потерял четкость. Почти вслепую провел серию мощных и хлестких
ударов. Связки трещали, отвыкшие от нагрузок мышцы стегало болью. Кулаки
вминались в тугую плоть. Пару раз попал в лицо. Опять раздался хруст костей,
ошеломленное мычание и злобный рев. По лицу хлестнул веер горячих брызг.
В глазах немного прояснилось. Я увидел второго гопника. Ползал на коленях,
постанывал и поскуливал, трусил головой. Из приоткрытого рта стекала длинная и
липкая ниточка слюны перемешанной с кровью. Я не отказал себе в удовольствии,
мощнейшим ударом ноги вбил зубы в глотку. Парень взвизгнул, откатился прочь и
затих.
Но тут за спиной раздалось громкое сопение, крепкие руки ловко проскользнули
вдоль торса и ухватились за шею. Огромная тяжесть обрушилась на шею и пригнула к
земле. Позвоночник жалобно затрещал. Я дернулся и зарычал, но без толку. Самым
глупейшим образом попался в классический армейский захват. Над ухом ликующе
завопили:
— Кондрат, я держу его! Держу! Бей, сучонка!
Захват немного ослаб, я сумел разогнуться. Но тут в живот врезалось нечто
тяжелое. Дыхание с жалким стоном вылетело из груди, в глазах потемнело. Второй
удар угодил по ребрам, едва не сломал. Третий и четвертый по голове. Я рычал,
рвался из плена крепких рук. В ушах нарастал грохот, в глазах — тьма и алые
вспышки. Издалека услышал хриплый голос:
— Кондрат, хватит! Убьешь же.
— Тебе чо, жалко?
Бить меня перестали. Зрение постепенно вернулось. Предо мной стояли двое. Один
зажимал руками лицо, мычал и кривился. Но кровь все равно хлестала сквозь
пальцы, сбегала по груди. У второго окровавлены кулаки, в глазах ярость. Третий
так же валялся без чувств. Меня крепко держали, шею жгло горячее дыхание.
— Очнулся, тварь? — гнусаво спросил первый, сплюнул алым. — Ненадолго. Я тебя ща