Товарищ Миша
Шрифт:
Краска стыда залила лицо Мишки. Ему захотелось вернуться, попросить прощение, переодеться. Лейтенант тоже хорош, мог и напомнить, а ещё красный командир! Отвлёкшись, Мишка не заметил, что лес повернул в сторону, а он бредёт среди редких кустарников. Увлёкшись рассуждениями и осмотром дороги, не заметил человека в крестьянской одежде с винтовкой.
– Стой! Хто таков? Откель и докуда путь держишь? – раздался грозный, не терпящий возражений, окрик.
Мишка резко остановился и повернулся в сторону голоса.
– Не балуй! Враз дырку
– И как это выполнить? Если руки вверх, то чем я тебе оружие кину?
– Но-но, ты мне тут свою учёность показывать будешь. Делай, чаво сказали!
– Ты сам-то чьих будешь, отец? – спросил Мишка и бросил карабин до середины расстояния, которое их разделяло, одновременно шагнув вперёд.
– Наган тоже! – Мишка выполнил и это приказание, сделав ещё один шаг навстречу.
– И всё-таки, чьих будешь?
– Это тебе знать не положено! – старик подобрал карабин и наган, руки оказались заняты, чем воспользовался Мишка.
Всё произошло словно по наитию. Подсел под винтовку, опрокинул старика на землю, вырвал оружие и… услышал звук приближающихся мотоциклов.
– Твои едут! – зло пробурчал Мишка. – А я вот сейчас выстрелю по ним, а тебя тут оставлю. Знаешь, что они с тобой сделают?
– Ты чаво это? Я боец Красной Армии!
– Не знаю какой ты боец Красной Армии. Формы на тебе нет, настоящий махновец.
– Что было, то быльём поросло, – вдруг обречённым голосом проговорил старик.
Мишка сначала не понял, что имеет в виду взятый в плен. Когда до него дошло, то он даже обмяк и сел напротив лежащего старика.
– Ты чё, реально в банде Махно воевал?
– Сам ты в банде воевал, – заворчал старик. – Анархистская рабоче-крестьянская армия, били белых вместе с красными…
– Немцы, – Мишка передёрнул затвор карабина. – Если ты наш, то сиди тихо.
– Мне сигнал надоть подать нашим. Они за поворотом колесо заменяют на грузовике.
– Так ты не один? – присвистнул Мишка, не выпуская из виду старика и дорогу.
– Четверо.
– И как ты собираешься подать сигнал?
– Так это. Стрельнуть.
– Тебя же тут и положат. Убежать не успеешь. У них на каждом мотоцикле пулемёт стоит, что швейная машинка. И побреет, и причешет, и прошьёт.
– Там слышимости нету. Их побьют всех.
– Беги в лес с моим карабином, а я из твоей винтовки пошмаляю.
–Чаво?
Мишка посмотрел на старика так, что тут резво стартовал в сторону леса. Два мотоцикла и гробовидный бронетранспортёр. Название крутилось на языке, но память никак не хотела выдавать результат. Мишка прицелился в водителя первого мотоцикла, в уме прошли какие-то расчёты. Винтовка сильно лягнула в плечо, раздался выстрел. Мишка выглянул из-за кочки и удивился кувырканию
– Вот паразит, – ругнулся Мишка. – Даже не сказал, что патрон всего один.
В это время перед самым лицом встали фонтанчики земли. Два пулемёта прочёсывали возможное место засады. Оглянувшись в сторону леса, он краем глаза уловил на дороге ещё несколько таких же, как и первый, бронетранспортёров, крытую автомашину и танк. Надо бежать. Если повезёт, можно скрыться в лесу. Винтовку брать не стал. Толку от неё не было, а бежать будет только мешать.
Мишка рванул с низкого старта, петляя, как заяц, падая и снова вставая. Пули жужжали, как мухи, а он бежал. И только одна мысль стучала в висках – успеть! Успеть скрыться в лесу. Туда вряд ли немцы полезут. Пуля чиркнула по голове, прошла по касательной, зацепив кончик уха и содрав кожу над виском. Показалось, что ужалила пчела. Уже в лесу, свалившись под корень дерева, Мишка с удивлением смотрел на окровавленную ладонь, которой вытирал пот.
– Ну ты и…бегать…, – запыхавшись пробормотал старик и упал рядом, жадно со свистом хватая воздух.
– Думаю, твои товарищи слышали выстрелы и успели смотаться. Фрицы сюда не полезут.
– Почему фрицы?
– Ну, гансы. Так понятней?
– Какие гансы?
– У немцев часто встречаются имена Фриц и Ганс, как у нас Иван.
– А-а-а, – протянул старик и подкашливая засмеялся.
– Ты чего не сказал, что в винтовке один патрон?
– А ты спрашивал?
– Винтовку я там бросил.
– Эх-ма, а как же я без своего оружья?
– Так бери карабин. Там, правда, три патрона, но всё-таки оружие.
Старик тяжело вздохнул.
– Надо парнишек шукать.
– Пошли, – удивляясь своей решительности, сказал Мишка и уверенно направился в сторону поворота дороги.
У двух брошенных грузовиков уже стоял мотоцикл и бронетранспортёр. Пулемёты смотрели в сторону леса.
– Опасаются, – хмыкнул довольно Мишка. – Шандарахнуть бы по этому гробу из противотанкового ружья.
Старик тронул Мишку за рукав указывая куда-то в сторону. На дереве, запутавшись в ветвях, белел парашют, из-под которого торчала голова лётчика.
– Сиди тут, наблюдай. Если пойдут сюда, скажешь.
Мишка прошёлся вокруг раскидистой берёзы, рассматривая лётчика. Советский. Глаза открыты. Признаков жизни не подаёт. Висит высоко, но, кажется, Мишка уловил запах разложения. Этот подождёт.
– Ну, что там? – спросил Мишка старика.
– Кажись, собираются идтить до лесу.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, будут прочёсывать лес. Решение надо принимать срочно. Мишка с удивлением отметил, что в экстренных ситуациях у него стал исчезать страх, голова начинала работать, словно вычислительная машина, появлялись совершенно неожиданные простые действенные решения. Всё это он прибавил к уже открытым снайперским талантам.