Товарищ Миша
Шрифт:
«Живой. Осталось понять, где я? Изрядно головой приложило. Запах. Этот запах не спутать ни с каким другим. Ладан!»
Запах далёкого детства, когда бабушка водила его в маленькую покосившуюся церковь и заставляла креститься. Отец относился к этому спокойно, а мама всегда была против. Бабушка ставила свечи, усердно молилась и шептала слова молитвы. Громкий голос священника охватывал всё пространство и проникал внутрь Мишки. Когда вступал хор, Мишка вовсе сжимался и представлял себя маленьким комочком, вокруг которого кружится огромный мир со своими делами и заботами. Превращаясь в маленького незаметного мальчика, он с благоговением разглядывал
«Выходит, я в церкви. Наверное, священник спрятал меня. Село взять, похоже, не смогли. Что стало с Леной? С Кухариным, лётчиком, Варфоломеем?..»
Неожиданно дверь медленно и тихо открылась. Священник в длинной чёрной рясе с зажжённой свечкой в подсвечнике подошёл к изголовью и положил мозолистую ладонь на лоб Мишки. Боль сразу ушла.
– Давно очнулся? – раздался спокойный мощный голос.
Мишка даже вздрогнул.
– Недавно, – с трудом выдавил он слова и ощутил новый прилив тошноты.
– На вот, выпей-ка. Тебе только на пользу пойдёт, – у засохших губ нарисовалась кружка с вкусным запахом. – Смелее. Травки это. Помогут телу укрепиться.
Мишка, не обратил внимание на горечь, и выпил снадобье полностью.
– Вот и хорошо, – кивнул одобрительно священник. – Меня зови отец Иоанн. Тебя как звать – величать?
– Мишка. Михаил.
– Ушёл твой отряд обратно. Многие нашли свою смерть на подступах села. Многие. Ты вот прямо на крыльцо церкви упал. Видно взрывной волной направило прямо к Господу. Крещён ли?
– Бабушка говорила, что крестили меня маленьким. Я с ней часто в детстве в церковь ходил.
– А почему крестик не носишь? Комсомолец?
Мишка растерялся.
– Я потерял крестик, когда мне было девять лет. Цепочка разорвалась, и обронил где-то. Комсомольцем не был, но на записи в призывном пункте назвался комсомольцем.
– Ты я погляжу пришлый, – с каким-то серьёзным раздумьем проговорил отец Иоанн. – Не нашенский. Из какого ты мира, мил человек?
Мишка завис. Обычный священник раскусил его влёт.
– Не хочешь говорить, не говори. Только я думаю, что ты из мира, где чревоугодие стало нормой. Войны у вас там нет, живёте относительно хорошо. Так?
– Так, – кивнул в ответ Мишка.
– Если ты появился у нас во время лихой годины, значит недостойно жил там, не мог найти своё место. И здесь ты для того, чтобы понять суть жизни.
– Я убивал.
– Убивать врагов не грех. Грех – остаться в стороне и не помочь своей Родине в тяжёлую минуту. Отдыхай сегодня. Вода у двери в ведре. Поесть принесу попозже. А завтра ночью выведу тебя из села. У воина только одна дорога – бить врага. Одень крестик. Это твой. Не забывай бога, и он не забудет тебя.
Отец Иоанн перекрестил Мишку и также тихо ушёл.
Ночью они вышли из потайной двери подземного хода за селом на дно небольшого овражка, густо поросшего колючим кустарником.
– Иди и помни, ты – воин, защитник земли русской. Благословляю тебя на великие дела.
Отец Иоанн перекрестил Мишку.
– Винтовка твоя раскололась, осколок разбил. Прими от меня на память это нож. Пусть он послужит верой и правдой тебе и Отечеству.
Мишка принял дар. Очень хотелось посмотреть, как выглядит нож, но в ночной темноте этого сделать не получилось.
– Думаю,
Отец Иоанн прошептал молитву и ещё раз перекрестил Мишку.
Кроме ножа священнослужитель передал небольшой холщовый мешок с едой. Голова ещё была тяжела, но боли не было, и мысли текли ровно и ясно. Направление он выбрал в ближайший лес, надеясь с рассветом добраться до прежней стоянки отряда.
Что Мишка надеялся увидеть здесь, он и сам объяснить не мог. Здесь, на краю поляны, размещались раненые. Видны обрывки бинтов, кусочки ваты, сапог с разрезанным голенищем. Кругом примятая трава, следы от бывших костров. Вот на том бревне они сидели с Леной. С другого края поляны свежий могильный холмик с лежащей на земле пилоткой. Мишка присел на прежнее бревно. Горлышко мешка было затянуто длинной бечевой. Так что мешок можно было носить на плече, освобождая руки. Хлеб, сало, лук, спички, чистое полотенце и несколько картофелин, сваренных в мундире. Самым интересным подарком, конечно, являлся нож. Мишка с неимоверным трепетом отстегнул его от поясного ремня. Нет, камней самоцветов и дорогих металлов на ножнах не было. По всей поверхности проходила затейливая резьба со странными зверями и птицами. Такой же резьбой неизвестный мастер покрыл и рукоятку ножа. Клинок остро заточен с одной стороны, поблёскивал синеватым отливом. Мишка отметил, что рукоятка удобно легла в ладонь.
– Умели ведь делать! – восхитился Мишка. – Старинная вещь.
После долгих мучительных мысленных процессов, он принял решение идти в ту сторону, в которую выводил отряд полковник. К своим.
С того момента, как Мишка попал в прошлое, в нём изменилось многое. Снайпер, кто бы мог подумать раньше. Способность командовать и просчитывать ситуацию, хотя с математикой дружен не был, потеря страха оказаться в центре внимания. В автотехнике он разбирался более или менее, а теперь удивился, что легко разобрался с немецким мотоциклом. С оружием если немного повозиться, то можно разобраться без чужой помощи. Самым главным пониманием ему пришло другое. Родина. И пусть у него нет в этом мире родных, но зато есть Родина! Родина, которая в опасности, которую надо защищать. Есть друзья, есть люди, мирные люди, чьи жизни висят на волоске. У Мишки впервые в жизни появилась реальная цель, стать хорошим солдатом, защитником отечества.
Над головой в безоблачном небе тянулись бесконечные армады немецких самолётов. Изредка их строй нарушали маленькие самолёты с красными звёздами на крыльях. Дороги запружены наступающими частями вермахта. Грохот разрывов доносился издалека с разных сторон. Казалось, что громыхало везде. Ориентироваться на звук не представлялось возможным. Мишка решил добыть карту. Одно дело полковник махнул рукой и указал направление по прямой и другое, когда ты сам знаешь, где лучше пройти и как. Вот только и карту надо как-то добыть.
Не зная даты, времени, не имея оружия, кроме ножа, пробирался Мишка Пананин к своим, направлением на восток. Обходил скопления врага, пережидал, когда военные колонны пройдут, чтобы пересечь дорогу. Ел мало, экономил. С водой проблем не возникало. Стеклянная фляжка при встрече с ручьём ополаскивалась и набиралась по новой. Шёл он дня три, а к своим так и не сумел выйти.
– Может, как в книгах сделать? Создам свой отряд, будем партизанить и врага крушить, где встретим. Или всё же пытаться выйти к своим?