Традиции & Авангард. №3 (14) 2022 г.
Шрифт:
– Привет! Мы виделись уже. – Обычно я стараюсь всем широко улыбаться, но, когда терпение лопается, напоминаю злую фурию.
– Саш!
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Лёша сказал.
– Какой ещё Лёша?
– Неважно.
Выяснять, что ещё за Лёша, я не стала. В сё-таки наш вуз иногда напоминает хутор. Ничего не скроешь.
– Ты почему ушла от меня?
– Я с тобой и не была.
– Ну, разговаривать не хочешь.
– Я работаю.
– Сейчас уже нет.
– В смысле?
– Ты же домой собираешься.
– Мне там статью писать. И вообще, меня парень ждёт.
– Лёша
Что же это за колхоз такой? Ни дунуть, ни плюнуть.
– И что?
– Давай я провожу.
– Нет.
Подходит ко мне.
Тут я запаниковала. Вокруг ни души. Все в бассейне, раздевалка пустая. И вряд ли кто-то ещё сюда зайдёт. Спортсмены ещё долго плавать будут…
Коля между тем подвигается ещё ближе. Инстинктивно делаю шаг назад и вспоминаю недавнюю сцену на улице. Иду, значит, поздно ночью от метро домой. Навстречу мне какой-то странный тип. Улыбается. Косится на мою сумку. Благо пересмотрела кучу детективов, уже выработала линию поведения. Останавливаюсь боком у тропинки и делаю вид, будто по телефону разговариваю. «Мам, иду домой», и всё такое. Говорят, что это отпугивает бандитов, так как жертву ожидают, а значит, начнут искать. У меня в этом случае ещё один интерес – не подпустить со спины. Обычно срабатывает, но тип оказался каким-то наглым. Подошёл ближе. Я улыбаюсь и грозно качаю головой. Он поворачивается всем телом и говорит: «Девушка, я вас не трону! Я адвокат!» Разговорились – действительно адвокат. И всё моё поведение просчитал. Хороший парень оказался. Жаль, кольцо на пальце имеется.
В ночное время на улице люди часто ощущают животный страх. Просыпается инстинкт самосохранения. А потом думают, что всё хорошо закончилось… И сегодня мой инстинкт, увидев Колю, сработал. Хотя с чего бы это вдруг? Мы в высшем учебном заведении, а не в подворотне. Это мысли, как обычно, прыгают. Но поток сознания невоспроизводим, хотя Джойс очень старался… Стоп, хватит. Гордо толкаю собеседника рукой и направляюсь к выходу.
Возвращаюсь в редакцию. Где мне сообщают, что товарищи из профкома нечаянно стёрли все фото из памяти телефона. Удаляли одно, а снесли всё. Это трагедия. Статья не выйдет. Что делать? Звоню Ксюше.
– Привет.
– Саш, давай быстрее, – отвечает.
– Зайди, у нас катастрофа, – говорю. – Мы без фото.
– Опять? Ты не переживай, они всегда их стирают. То возьмут новых студентов, которые зеркалку никогда не видели. То сами что-то перепутают, как будто руки дрожат. Я тоже снимала. Нам достаточно.
Отлегло…
– Спасибо тебе.
– Да не за что. Учись сама фотографировать. И статью готовь к утру.
Ох, закончилось, думаю. Правда, ещё сочинять материал всю ночь.
Впрочем, всё ещё только начиналось.
Впереди была интереснейшая жизнь. Необычная работа. Победы и разочарования. Смех и плач. Друзья и предатели.
Новый университетский мир распахнул свои двери.
2
Встреча с журналистами
Я ещё ждала трудоустройства из-за бумажной волокиты. Однако работу это не отменяло.
Задание выдалось преинтересным: наш ректор пригласил кучу журналистов. То есть фактически моих коллег. Что с ними делать, было не совсем
– Напиши хоть что-нибудь, – говорит.
– «Что-нибудь» – это про то, какие они все продажные?
– Да ну тебя на фиг… Опять ты со своей правдой.
– А разве не так?
– Получается, и тебя можно купить.
– Нет, милый. Я из пресс-службы. – Мысленно хихикаю, вспоминаю заезженную шутку про вторую древнейшую.
– Всё одно и то же.
– Не-а. Это разница, как… Ну типа… Как между тобой и молодёжным отделом.
С ним у профкома действительно были вечные нелады. Люди не могли поделить зоны ответственности и финансирование.
– Ты загнула. Они же ни хрена не делают.
– Про тебя они то же самое скажут.
– Спасибо, удружила.
– А нечего меня поднимать с утра. Я, между прочим, ещё не работаю официально. И по утрам спать люблю.
– Это, по-твоему, я спать не хочу?
– Кто тебя знает. Ты у нас активист.
– Угу. Зарплату бы подняли, тогда и активизируюсь.
Миша красив. Даже невыспавшийся. Среднего роста, с правильными чертами лица и тёмными волосами, он напоминает мне героя античных трагедий. Импонируют его вежливость и доброта. С некоторыми людьми как-то стыдно обниматься при встрече – с ним не хочется расставаться. А руки так и тянутся поправить волосы. Психологи говорят, что это признак скрытой симпатии.
На мероприятие я чудом не опоздала. Опять. Надоело! Выросшие в девяностые, кажется, не в состоянии приходить вовремя. Как и не могут работать по восемь часов в день. Да-да, это я про своё поколение. С кем ни поговорю, все одного мнения: лучше быстрее, зато продуктивнее. А восьмичасовой рабочий день – атавизм.
В общем, я залетаю в холл, раздеваюсь на бегу. Отважно разматываю шарф, смотрю: стоит замдекана филфака, встречает гостей. Ага, точно, это же филологи всех приглашали. Хотя, по мне, так филология с журналистикой имеет мало общего. Ну не могут люди со знанием греческого и латыни вытаскивать из людей комментарии, отмахиваться от угроз и доставать всех по двадцать четыре часа в сутки: характер не тот.
В Круглом зале холодно. Брр, и зачем только я надела этот пиджак?
– Привет! – кивает заспанный Миша.
Нет, не зря, пиджак красивый.
Народу уже немало. Все чинные, благородные, на столе – таблички. Знакомых я не обнаруживаю. Протискиваюсь в дальний угол, вынимаю ручку, блокнот, диктофон. Опять некуда поставить сумку и пакет. С трудом пристраиваю их на полу. Пакет, купленный в ларьке у метро, резко выделяется среди всей обстановки. Так выглядит рабочий в униформе, оказавшийся на светском балу.
Журналисты тем временем переговариваются, обсуждают новости. Как только заходит руководство университета, все стихают. Старт дан. Мои глаза медленно закрываются…
Встреча ничем особым не ознаменовалась. Сначала выступал ректор, а дальше по нисходящей: проректор, декан, завкафедрой… О чём говорили, зачем встречались, я так и не поняла. Сказали, что университет активно сотрудничает с журналистами, и поблагодарили их за такую возможность. Попрощались и разошлись. На пути к выходу гостей завели в современную лабораторию. Вероятно, чтобы они про неё сочинили материал.