Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
Лигов заметил в глазах Хоаси жадные огоньки и спросил: — Вам бухта нравится?
— Здесь может стоять очень много судов, — сказал Хоаси уклончиво. — Ходят сюда американские?
— Кажется, — равнодушно пожал плечами Лигов, но тут же насторожился, вопросительно посмотрев на Кисуке. — Вы что этим хотите сказать?
— Мы старые друзья, господин Лигов, — закланялся Хоаси. Подозрение капитана все росло. Он пригласил японца к себе в каюту и без обиняков спросил:
— Что вы мне хотели сказать, Хоаси?
Голос китобоя прозвучал так требовательно, что японец, пряча от Лигова глаза, в которых было удовлетворение, заговорил:
— Только искренняя благодарность вам, господин Лигов, за ваше великодушное отношение к нашей компании обязывает меня сказать вам горькие слова, которые, я надеюсь, не… — Лигов сделал нетерпеливое движение, и Хоаси, отбросив обычную витиеватую форму разговора, по-деловому сказал: — Я понимаю вас, господин Лигов. Вы уже несколько лет подряд продаете ворвань и китовый ус господину Ясинскому и забыли нашу компанию, которая покупала у вас по более высокой цене.
— Я не только китобой, господин Хоаси, но я еще и русский! — сухо проговорил Лигов. — И добываю китов для России.
— Нет, — покачал головой японец. — Вы продаете жир и ус американской компании Дайльтона!
Хоаси посмотрел на Лигова в упор. Тот пошатнулся.
— Дайльтону?! Не может быть!
Хоаси молча достал из кармана пиджака в несколько раз сложенную газету. Это был номер газеты, выходившей в Сан-Франциско. Хоаси развернул ее и на одной из страниц указал на заметку. Лигов прочитал ее и на мгновение закрыл глаза.
Газета сообщала, что в Сан-Франциско вернулся транспорт «Невада», доставляющий китовое сырье из нового русского порта на Дальнем Востоке. Далее сообщалось, что жир высокого качества куплен у русских китобоев.
Лигов почувствовал себя растерянным. Значит, он работал на Дайльтона. Так вот почему Ясинский уклонялся от того, чтобы назвать имена промышленников в России, которым он якобы поставлял китовое сырье. Олег Николаевич словно увидел перед собой гладкое с бегающими глазками лицо коммерсанта, его мясистые губы. Бешенство охватило капитана. Как будто издалека донесся до него голос японца:
— Моя компания будет счастлива, если вы, господин Лигов, вновь окажете нам милость и будете на вашей прекрасной шхуне приходить с грузом в Хакодате.
— Да, да, — машинально ответил Лигов.
Японец исчез. Олег Николаевич с нетерпением ждал вечера. Тщательно одевшись, он явился к Ясинскому.
В гостиной капитан застал Клементьева. Молодой офицер беседовал с Тамарой. Дочь коммерсанта похорошела еще больше. Тамара весело смеялась какому-то рассказу лейтенанта, но, увидев входившего Лигова, смолкла и смутилась. Ее лицо о тонким профилем покрылось румянцем, большие голубые глаза с участием смотрели на капитана.
Едва они поздоровались, как в гостиную вкатился Ясинский и, подхватив под руку Лигова, заверещал своим тонким голоском:
— Рад, рад видеть вас, Олег Николаевич! Прошу ко мне в кабинет. Не будем мешать молодежи, да и у нас есть свои секреты.
Лигов высвободил свою руку и холодно сказал:
— Да, и у нас свои секреты!
Клементьев при этих словах внимательно посмотрел на капитана, уловив в его голосе гневные нотки.
Плотно прикрыв за капитаном дверь, Владислав Станиславович пригласил его присесть, но Лигов остался на ногах. Ясинский обежал вокруг стола и, подняв с него лист бумаги, протянул его Олегу Николаевичу:
— Вот, я приготовил…
Он не договорил. Лигов не брал бумаги. Ясинский все еще держал ее в протянутой руке. Потом он тревожно спросил:
— Что с вами, Олег Николаевич? На вас лица нет!
— Скажите, по какой цене вы хотите купить у меня жир и ус? — едва сдерживая себя, спросил Лигов.
— Как всегда, но если вы не… Лигов прервал Ясинского:
— А по какой цене продаете Дайльтону?
Ясинский от неожиданности отпрянул назад, как от удара, но тут же, сделав удивленное лицо, развел руками:
— Какой Дайльтон?
— Смотрите! — крикнул Лигов. — Читайте!
Он швырнул на стол газету. Ясинский отодвинул ее от себя: — Я по-английски не могу читать!
— Тогда слушайте! — Лигов четко и громко перевел заметку. Владислав Станиславович стоял, опустив глаза.
— Правда ли это? — спросил Лигов.
— Видите ли, — стараясь не встречаться взглядом с капитаном, начал Ясинский, но Лигов коротко сказал:
— Мерзавец вы!
Слова прозвучали, как удар хлыста. Лигов вышел из кабинета и, не обращая внимания на находившихся в гостиной людей, быстро пересек ее и покинул дом Ясинского.
…В ту же ночь Лигов отвел шхуну «Мария» в пустынный Амурский залив и поставил на якорь у высокого осыпающегося за Тигровой сопкой мыса. Рассчитав всю команду, он оставил на шхуне боцмана и нескольких матросов. Вместе с Фролом Севастьяновичем Лигов обошел шхуну, давая боцману последние указания:
— На шхуну никого не пускать! Куда и зачем я уехал, никому не говорить!
— Будет сделано, Олег Николаевич! — сказал Ходов, взволнованный расставанием с капитаном.
Лигов спустился в шлюпку. Боцман свез его на берег. Олег Николаевич тяжелым шагом поднялся на гребень мыса и оглянулся на одиноко стоящую шхуну. Глаза капитана были полны глубокой скорби.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В Петербург Лигов приехал утром. Выйдя из вагона он зябко поежился от сырости. На перроне стояли большие лужи, которые рябил унылый дождик.