Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
Он направился в каюту капитана, где вместо прежнего владельца уже хозяйничал новый — бывший капитан «Ирокеза», худой, с тусклыми, слезящимися глазами человек в лохмотьях. Он обшаривал каюту. Стардсон спросил:
— Что нашел?
— Мелочь! — Капитан указал на маленькую железную шкатулку, которая стояла на столе.
Стардсон заглянул в нее, зачерпнул пригоршню серебряных монет и стал пропускать их между пальцами. Звон серебра наполнил каюту. Вдруг среди белых монет мелькнула золотая. Стардсон выхватил ее и сунул в карман:
— На удачу!
Он громко захлопнул шкатулку и сказал капитану:
— Готовьтесь к выходу из бухты. Смотри, как бы парни не перепились. Трупы выбрось в открытом море, подальше от берега. Рандольфа доставишь Дайльтону!
Он дал еще несколько указаний и, кивнув на прощание Рандольфу, вышел из каюты. Капитан взглянул на юношу:
— Наведи в каюте порядок! Подотри кровь.
Рандольф взглянул под ноги и увидел лужу крови. Тошнота подступила к горлу. Но он пересилил себя и сказал:
— Есть, капитан!
…Утром в бухте Счастливой Надежды шхун «Норд» и «Ветер» уже не было. Стардсон пригласил к себе Тернова отпраздновать успешно проведенное ночью дело. Едва они подняли стаканы, как в каюту вбежал вахтенный матрос:
— Русские военные корабли!
Тернов выронил стакан. Стардсон метнулся к иллюминатору, выругался, увидев берег, и подбежал к другому, выходившему в сторону моря. В бухту входили «Геннадий Невельской» и клипер «Иртыш».
— Мы в ловушке! — закричал Стардсон. — У меня в трюме бочки с ворванью, китовый ус! Скажете, что я купил все это у вас!
— На бочках клеймо компании Дайльтона, — напомнил Тернов, постепенно освобождаясь от страха и лихорадочно отыскивая выход из положения.
— О, черт! — ругался Стардсон. — Где бумаги, подтверждающие, что вы зафрахтовали меня?
— На «Аргусе», — невозмутимо солгал Тернов.
— Какого дьявола вы не отдали мне их раньше? — орал Стардсон, яростно глядя на доверенного Ясинского.
— Забыл об этом, как и вы. — Тернов становился все хладнокровнее. У него уже сложился план действий: надо немедленно уйти с «Блэк стар».
Он проговорил как можно спокойнее:
— Сейчас привезу.
Тернов неторопливо направился к двери, но Стардсон одним прыжком настиг его, рванул к себе:
— Я вас не пущу!
— Тогда будем болтаться на одной рее, — невозмутимо ответил Тернов. — За компанию я согласен.
— Я еду с вами! — Стардсон был в панике. Никогда ему так близко не грозила опасность. Этим и воспользовался Тернов. «Своя рубашка ближе к телу», — вспомнил он поговорку и одобрительно кивнул:
— Правильно! В мою шлюпку!
Они почти выбежали из каюты, но когда Тернов первым спустился в шлюпку, Стардсон, уже ступивший на штормтрап, остановился, потом вернулся на палубу.
— Ну что вы, Стардсон? — крикнул снизу Тернов.
— Остаюсь! А вы скорее за фрахтовкой!
— О'кэй! — весело откликнулся Тернов, помахал рукой я приказал своим гребцам: — Отваливай, ребята, и держи курс на клипер.
Стардсон с волнением следил за шлюпкой. «Ну что они ползут как черепахи, будь они прокляты!»
Капитан знал, что он в очень тяжелом положении. Даже если русские моряки и не знают о его прошлых делах у этих берегов, то груз в трюмах — достаточное основание для того, чтобы забрать шхуну, а команду арестовать. Только Тернов мог спасти его! А если русские узнают о том, что произошло тут ночью? У Стардсона перехватило дыхание. Вдруг он зарычал:
— Куда он?
Шлюпка Тернова, описав полукруг, шла к клиперу, становившемуся на якорь. «Геннадий Невельской» уже застыл на месте.
— Куда? Куда? — побежал Стардсон по палубе к корме, точно намереваясь догнать Тернова. «Он предал меня, предал!»
Потом, не помня себя, он вытащил пистолет и начал стрелять по шлюпке, но пули ложились ближе, не достигая Тернова.
Шлюпка доверенного Ясинского подошла к клиперу. С него Тернову был подан трап. Рязанцев ждал, когда он поднимется на палубу, приказав артиллеристам держать «Блэк стар» на прицеле.
«Наконец-то мы встретились, — подумал командир клипера: — На этот раз ты не уйдешь от меня».
Он вспомнил о нападении «Блэк стар» на шхуну Лигова «Мария», бой у Скалистого острова.
— Господи боже, — воскликнул Фрол Севастьянович и перекрестился, когда китобоец входил в бухту. — Да это же наша шхуна «Петр Великий». Ей-богу, она!
Боцман оказался рядом с Клементьевым.
— Узнаете, Георгий Георгиевич? Она, она, родимая! Мы же на ней и по Индийскому океану ходили, и в Сингапуре стояли. Да я каждую дощечку, каждую шпонку знаю на ней. — Старик не договорил и, как показалось капитану, всхлипнул.
Сразу же узнал «Блэк стар» и Клементьев. Почему же здесь, в бухте Счастливой Надежды, стоит «Блэк стар» под русским флагом, а рядом с ней «Аргус» Ясинского?
Его удивление возросло еще больше, когда из-за «Блэк стар» показалась шлюпка и направилась к клиперу, а по ней с американской шхуны кто-то стрелял. Рассмотреть, кто сидит в шлюпке, Клементьев не мог.
— Нам семафорят, — оторвал капитана от дум Ходов. — Кажись, зовут.
Клементьев следил за сигнальными флажками на клипере и скомандовал: