Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
— Мало что слышно о нем…
— Очень хотелось бы вновь видеть капитана Лигова, — сказал Клементьев, но Ясинский не поддержал разговора и, пригласив Георгия Георгиевича к обеду, вышел. Молодые люди остались одни.
Клементьев взял девушку за руку… Тамара вопросительно-ожидающе смотрела на моряка. Ее щеки заметно порозовели, Георгий Георгиевич сказал:
— Тамара, я хочу нынче просить у ваших родителей согласия на наш…
— Нет, Жорж, нет… — покачала головой Тамара и высвободила свою руку. Лицо ее пылало от волнения. — Мне пришлось услышать, как папа и мама говорили, что дадут согласие на наш брак, когда вы будете
Она не смогла сдержать слез и прикрыла глаза платком. Клементьев сидел, выпрямившись, точно окаменев. При чем же здесь звание, производство? Разве счастье любящих людей зависит от этого? А что, если бы он поделился с Владиславом Станиславовичем своими думами. О… Нет, никому об этом ни слова, пока он сам окончательно не решит. Иначе можно потерять Тамару…
Моряк тихо и нежно сказал:
— Не нужно расстраиваться, Тамара.
— Глупая, глупая я… — пыталась обернуть в шутку свою минутную слабость девушка. Она улыбнулась Клементьеву неуверенно-просительно: — Ведь вы скоро будете капитаном, верно, скоро?
— Так точно! — шутливо, по-военному ответил Клементьев, стараясь поддержать настроение девушки. — Сыграйте что-нибудь веселое… В честь нашей скрытой от всех помолвки.
— О, Жорж! — только и проговорила Тамара. Она поднялась с дивана и, неожиданно быстро поцеловав моряка в щеку, легко подбежала к пианино. Однако играть ей не пришлось. Едва пальцы коснулись клавишей, как первые звуки слились с пушечным выстрелом.
— Какое-то судно пришло! — воскликнула девушка и бросилась к окну. К ней присоединился Клементьев. Из-за Чуркина мыса выходили две шхуны, быстро теряя свои паруса.
— Да это же капитан Лигов! — воскликнул радостно Клементьев, узнав в первом судне шхуну «Мария». — Как это отлично, что он пришел!
— Вы уже уходите? — с грустью спросила Тамара.
— Нет, нет! — Клементьев не сводил глаз со шхун «Мария» и «Аляска», которые становились на рейде. Выражение его лица было, новое, незнакомое девушке. Тамара смотрела на моряка и видела, что его мысли сейчас были далеко от нее…
…Когда Ясинский узнал, что китовый жир и ус, заготовленные за минувшее лето, привез сам Олег Николаевич Лигов, он был серьезно обеспокоен. Владей Востоком, или, как теперь его все звали, Владивосток, далеко не походил на гавайскую столицу, и здесь легко могло произойти разоблачение Ясинского, могли узнать о перепродаже им китовой продукции не мнимым одесским коммерсантам, а компании Дайльтона. На всякий случай у Ясинского были приготовлены фиктивные документы, письма, но кто знает, как все может, обернуться.
Лигова Владислав Станиславович встретил с такой радостью, с таким радушием, что со стороны можно было подумать, будто для коммерсанта нет более близкого человека, чем этот китобой. Желая все время держать Лигова под присмотром, Ясинский настоял, чтобы капитан и Мария поселились в его доме.
В день прихода Лигова в доме Ясинского было необычно многолюдно и шумно. Владислав Станиславович пригласил на обед чуть ли не все местное общество и не пожалел вина. Поднимались тосты за процветание края, за первого русского китобоя на востоке России — Лигова, за людей, которые подобно Ясинскому сменили столичную жизнь на трудности освоения новых земель во имя укрепления могущества России…
Встретившись на обеде у Ясинского с командиром клипера «Иртыш» — капитаном второго ранга Рязанцевым, — Олег Николаевич, крепко пожимая ему руку, с улыбкой сказал:
— Мне это очень хотелось сделать в бухте Счастливой Надежды. Я ждал вас.
Седеющий моряк пристально посмотрел в глаза Лигова я встретил серьезный, почти требовательный взгляд. Морской офицер взял капитана под руку и, прохаживаясь с ним по гостиной, вполголоса расспрашивал Олега Николаевича об охоте, о браконьерах. С каждым словом Лигова лицо Рязанцева становилось все более хмурым. Когда он услышал о посещении Дайльтоном бухты Счастливой Надежды, то негромко воскликнул:
— Какая наглость! Видимо, он не опасался, что мы можем появиться.
Моряк о чем-то сосредоточенно задумался. Лигов не отвлекал его. Рязанцев кивнул своим мыслям:
— Да, наверное, так и случилось. Нас отправили в Берингово море, рассчитывая, что китоловы там. — И с горечью добавил: — Как плохо мы осведомлены!
— Я уверен, что иностранные китоловы придут в Шантарское море и следующим летом, — сказал Лигов.
Рязанцев остановился и проговорил твердо и решительно:
— На этот раз мы не оставим вас без нашей защиты, а браконьеров без наказания! Прошу вас в свободное время заглянуть ко мне на клипер. Хочу ознакомить вас с проектами охраны русских богатств в этих водах!
Их разговор прервался. Всех приглашали к столу. Ясинский, следивший за Рязанцевым и Лиговым, горел желанием узнать, о чем они с таким увлечением беседуют, и он спросил об этом Лигова на следующий день за завтраком. Олег Николаевич чистосердечно рассказал и добавил:
— У меня много планов, и дел, Владислав Станиславович. Зиму я решил провести здесь. Очень рассчитываю на ваше расположение, на совет и помощь.
— К вашим услугам, — сиял Ясинский, выражая всей своей фигурой готовность служить Лигову, но внутренне был собран, враждебно насторожен.
Дайльтон, считавший, что для него главное — дело, а всякие человеческие чувства ему чужды, тем не менее не мог простить Лигову разговор на «Марии». Президент компании понимал, что он по существу был с позором выгнан и что победа, перевес остались на стороне русского китобоя.
Вначале Дайльтон хотел все это забыть, но самолюбие вновь и вновь напоминало о себе и в конце концов одержало верх. Охота на китов уже должна была быть окончена. Разделывались последние туши животных. Большая часть кораблей взяла курс на Сан-Франциско. Погода ухудшалась с каждым днем. Заметно похолодало. Пошла первая снежная крупа.
Хоган, которому Дайльтон в смягченных тонах рассказал о своей неудачной поездке в бухту Счастливой Надежды, догадывался, что его патрон что-то замыслил. И он не ошибся. Когда был залит жиром последний бочонок и в печах погас огонь, Дайльтон вызвал к себе Стардсона. «Блэк стар» было одно из трех судов, задержавшихся у Большого Шантара. Его команда, как и команда «Орегона», все лето охотилась на островах за соболем, горностаем, выдрой и медведями. В трюмах этих судов лежало немало ценных шкурок. Правда, не вся пушнина была хорошего качества: звери добывались всеми способами — от отстрела до травли ядами, — но все же эта пушнина будет с большой выгодой продана в Штатах. Дайльтон уже подсчитал, что команды «Блэк стар» и «Орегона» принесли ему своей охотой больше дохода, чем если, бы они били китов и выплавляли жир.