Трагедия закона
Шрифт:
Снаружи полицейские, выстроившись в линию от входа в собор лицом на север, приняли стойку «вольно». Напротив них, лицом на юг, стояла другая полицейская цепь, готовая эскортировать высокого гостя от собора к зданию суда. Поскольку резиденция судьи находилась в городе Маркхэмптоне, охранять августейшего визитера было обязанностью городской полиции. Однако выездная сессия суда проводилась под эгидой графства Маркшир, и поэтому стоять на страже всего, что касается слушаний, было равным образом обязанностью полиции графства. Соперничество между двумя силами правопорядка бывало острым, порой даже яростным, пока под председательством самого лорда-наместника [8] высокое собрание властей графства и отцов города не достигло взаимоприемлемого компромисса: от резиденции до собора судья принадлежит городу, от собора до здания суда — графству. Во второй и последующие дни слушаний графство сменяет город приблизительно на полпути между резиденцией и судом. Таковы уж сложности маркширского самоуправления.
8
Почетный титул номинального
Главный констебль Маркхэмптона стоял во главе своих людей. Не будучи обделен чувством юмора, он, сохраняя серьезный вид, подмигнул своему «контрпартнеру», суперинтенданту полиции графства. Суперинтендант подмигнул ему в ответ, не потому, что видел в создавшейся ситуации нечто забавное, а потому, что, видимо, так следовало поступить на его месте. Неожиданно темноволосый коротышка в поношенном синем сержевом костюме, отделившись от толпы, приблизился к Главному констеблю. Он пробормотал ему в ухо несколько слов и, повернувшись, удалился. Главный констебль, казалось, не придал этому никакого значения, но как только человек ушел, кивком подозвал суперинтенданта.
— Этот парень, Хеппенстол… — тихо произнес Главный констебль. — Он опять здесь. Вчера вечером мои люди потеряли его след, но он где-то в городе. Передайте это своему шефу, ладно?
— Хеппенстол? — переспросил суперинтендант. — Боюсь, я не знаю… За что его разыскивают?
— Ни за что. Мы просто должны не спускать с него глаз, вот и все. Специальная служба [9] передала нам информацию о нем. Сообщите своему шефу, он полностью в курсе дела. Если судья… Идут! Отряд, смирно!
9
Отдел Департамента уголовного розыска, осуществляющий функции политической полиции, а также охраняющий членов королевской семьи, английских и иностранных государственных деятелей.
Торжественная процессия снова выплыла на свет божий.
Маркхэмптонский Каунти-Холл [10] , где предстояло проходить слушаниям, представлял собой здание восемнадцатого века, архитектура которого в Бедекере [11] , без сомнения, была бы охарактеризована как «респектабельно-функциональная». Но как внутри, так и снаружи оно было запущенным до такого состояния, в какое впадают даже самые «респектабельно-функциональные» здания, когда их используют лишь от случая к случаю. Если власти и устранили в зале заседаний сквозняки, которые так беспокоили судью Баннистера, то это было единственным усовершенствованием, которое они предприняли за долгий период времени. Во всяком случае, Фрэнсис Петтигрю, откинувшись на спинку своего стула в ложе защитников и изучая потолок, заметил над карнизом пятно с отшелушившейся штукатуркой, издавна хорошо ему знакомое. Он со скукой подумал о том, сколько же лет прошло с тех пор, как он впервые увидел его, когда первый раз в качестве барристера участвовал в выездной сессии суда. Эта мысль произвела на него гнетущее впечатление. В своем отнюдь не юношеском возрасте он столь немногого добился в профессии, что напоминание о минувших годах не доставляло ему удовольствия.
10
Центральное административное здание главного города графства, где проходят заседания совета графства и сессии коронного суда.
11
Название популярных во всем мире справочников-путеводителей, как правило, карманного формата, носящих имя своего первого составителя Карла Бедекера (1801–1859) — немецкого книготорговца и издателя.
На столе перед ним лежали два дела, не более интересные и не намного более высоко оплачиваемые, чем то, первое, которое вызвало в нем такой прилив энтузиазма в давно ушедшей молодости. Они только-только окупят его расходы на визит в Маркхэмптон. Помимо них, на столе лежала стопка листов — верстка, над которой он работал всю ночь. Он взглянул на верхнюю, титульную страницу: «„Оспорение изъятия имущества“. Шестое издание. Под редакцией Фрэнсиса Петтигрю, магистра гуманитарных наук, бакалавра юридических наук, бывшего стипендиата колледжа Святого Марка, Оксфорд, бывшего научного сотрудника колледжа Всех Душ, бывшего блэкстоунского стипендиата по общему праву, члена Внешнего Темпла [12] , барристера». Многократно повторенное слово «бывшего» разозлило его. Оно представилось ему лейтмотивом всей его жизни. Когда-то он собирался стать успешным и зарабатывать много денег. Когда-то он мечтал о мантии королевского адвоката и хотел войти в руководство своего инна. [13] Когда-то — жениться и создать семью. А теперь, во внезапном порыве разочарования, из которого энергично старался исключить жалость к себе, он ясно увидел, что «когда-то» превратилось в «никогда». «В тарелке вишен, в конце концов, всегда остается слишком много косточек», — мрачно подумал он.
12
Темпл — название двух из четырех лондонских «Судебных иннов» — корпораций барристеров. Внешний Темпл составляют барристеры, не являющиеся королевскими адвокатами.
13
Судебные инны (Inns of Court) — четыре корпорации барристеров в Лондоне; пользуются исключительным правом приема в адвокатуру. Существуют с XIV в., первоначально как гильдии, где ученики обучались у опытных юристов в качестве подмастерьев; ныне в школах при этих корпорациях
Оглядываясь на уверенного в себе и — теперь это можно сказать наверняка — блестящего молодого человека, начинавшего свою адвокатскую карьеру под этим самым облупленным потолком, ему оставалось лишь размышлять о том, что у него пошло не так. Поначалу казалось, что все идет хорошо, а потом все обернулось плохо. Тому есть — всегда была — масса оправданий, разумеется. Например, война — та, другая война, которую уже вытесняет в забытье ее преемница, — прервала его карьеру как раз тогда, когда появились признаки того, что он на подъеме. Или неверный выбор адвокатской конторы с ленивыми и некомпетентными служащими. Личные трудности, отвлекавшие от работы в критические моменты, — надолго затянувшаяся попытка завоевать Хильду, к примеру. Господи! Как она им вертела! И, говоря беспристрастно, как благоразумно и практично принимала решения! Все это припомнилось ему теперь, равно как и многое другое: предательство друзей, невыполненные обещания поддержки, его блестящие выступления, никем не оцененные. Но если быть честным, а сейчас он хотел быть честным с самим собой, не это стало основной причиной того, что Фрэнсис Петтигрю не добился в жизни значительного успеха — да что уж там, если действительно быть честным, почему не назвать вещи своими именами? — причиной того, что он потерпел фиаско. На самом деле причина в том, что самому Фрэнсису Петтигрю чего-то недоставало. Чего-то, чем в полной мере обладали другие, те, кого он — он это знал наверняка — во многих отношениях превосходил. Чего-то, что нельзя назвать ни характером, ни умом, ни везением, но без чего ни один из этих даров не способен выдвинуть своего обладателя в первые ряды. А коли так, то какая теперь ему, Фрэнсису Петтигрю, разница?
Он окунулся памятью в прошлое, не обращая внимания на нарастающие вокруг него шум и суету. Что ж, в целом его жизнь была не такой уж плохой. Если бы двадцать пять лет назад кто-нибудь сказал ему, что средний возраст он встретит, имея весьма скромную практику и подрабатывая занудными юридическими писаниями, такая перспектива показалась бы ему унизительной. И все же, оглядываясь на пройденный путь, он хоть и видел на нем некоторые вызывающие смущение отрезки, мало о чем сожалел. Он знавал недурные времена, умел удачно пошутить — то, насколько неискоренимая вольность речи мешала ему в профессии, было ему благополучно невдомек, — завел несколько хороших друзей и смог сохранить их дружбу. А кроме всего прочего, служба в выездном суде в высшей степени подходила ему. Жизнь на колесах была нужна ему как воздух. Год за годом он проводил ее в путешествиях по кругу: из Маркхэмптона в Истбери, все меньше и меньше помышляя о приработках, но будучи всегда уверенным в награде, которую приносит доброе товарищество. Конечно, Южный район [14] уже не тот, каким был прежде. По сравнению со старыми временами гильдия [15] стала скучным местом. Когда он вступил в нее, в ее рядах были выдающиеся персонажи — люди того типа, какой в наши дни уже и не встретишь, люди, породившие легенды о себе, которых вживе теперь и помнили-то разве что Петтигрю да еще несколько таких же, как он, ветеранов. Эта порода давно вывелась. Эти странные, милые, неистовые чудаки принадлежали ушедшей эпохе, а его преемников, едва ли способных породить хотя бы стоящий анекдот о себе, никто уже помнить не будет.
14
Один из пяти административно-эксплуатационных районов железнодорожной сети Великобритании; обслуживает территорию южнее линии Дорчестер — Солсбери — Лондон — Темза.
15
Одно из значений англ. слова «mess» — группа людей, питающихся за общим столом, артель. В данном случае — местное сообщество, или местная гильдия адвокатов.
Так размышлял Петтигрю, ничуть не сознавая того, что в глазах членов гильдии моложе сорока он и сам уже был совершеннейшим персонажем «из бывших».
В зале суда началось какое-то шевеление. Снаружи, там, откуда в мирные времена должны были донестись бодрые звуки фанфар, послышались громкие команды суперинтенданта полиции. В следующий момент Петтигрю вместе со всеми присутствующими уже стоял, склонившись в низком поклоне. Если бы кому-нибудь довелось видеть его в эту минуту, он был бы удивлен необычным выражением враждебности не без примеси презрения на этом прочерченном морщинами, но, как правило, радушном лице. Среди здравствующих людей мало Кто мог вызвать такое выражение на обычно доброй физиономии Петтигрю, и, к несчастью, Барбер был одним из них.
— Тишина! — рявкнул судебный пристав собранию, которое и без того вело себя тише воды ниже травы.
Вслед за этим стоявший рядом с судьей Бимиш, его секретарь, с пафосом произнес раскатистым баритоном, которым откровенно гордился:
— Пусть все лица, имеющие отношение к судебным делам, которые подлежат рассмотрению и решению милордом королевским судьей в графстве Маркшир, в том числе заключенные, содержащиеся в тюрьме в ожидании суда над ними, займут свои места. — Никто не шелохнулся. Все «лица» были уже на положенном месте, и отряд судебных приставов зорко следил за тем, чтобы они не приблизились более ни на шаг к источнику правосудия. — Милорд королевский судья повелевает всем присутствующим лицам хранить полное молчание, пока будет зачитываться состав суда.
Все «присутствующие лица» продолжали хранить молчание. Секретарь суда подхватил эстафету, продолжив высоким дискантом: «Георг Шестой милостью Божьей…» После театральной декламации Бимиша его «выступление» наверняка разочаровало слушателей, но положенные формальности благополучно были доведены до конца. Секретарь поклонился судье, судья — секретарю. В предписанный процедурой момент его светлость нацепил поверх парика маленькую треугольную шапочку и в течение нескольких бредовых минут напоминал судейскую версию Макхита. Видение, однако, длилось недолго, вскоре шапочка была снята, чтобы не являться больше на свет божий до следующего на маршруте турне города.