Трагическая история острова Пасхи
Шрифт:
– Низко поклониться? Но этого никто не делает, - возразил Капуна.
– Ничего. Ты будешь первым, за тобой так станут поступать и другие. Будь почтителен, очень почтителен с Араваком, и несколько раз повтори, что ты, будучи старостой, с радостью готов следовать всем указаниям вождя. А после, как бы невзначай, упомяни о Кане и Парэ, как я тебе уже говорила. Скажи, что ты возмущен поступком Кане, скажи, что этот поступок ужасен, скажи, что так думают все жители нашей деревни, и ты, выполняя их волю, предаешь Кане проклятию, осуждаешь его на вечное изгнание из родных мест и поддерживаешь любое другое наказание, которого, по мнению вождя, заслуживает Кане.
– Но Мауна... Ведь Кане - мой друг, - пробормотал Капуна.
– Ты опять
– голос Мауны напрягся и зазвенел.
– Не, я не хочу, но как же...
– Ты клялся, что став старостой, вынесешь приговор Кане? Клялся или нет?
– на глазах Мауны появились слезы.
– Да, конечно, но...
– Ты клялся всеми богами, какие только есть в мире; ты клялся моей жизнью и моим здоровьем; ты клялся жизнью и здоровьем нашего сына, жизнью и здоровьем всех наших будущих детей, жизнью и здоровьем всего нашего потомства до скончания веков, - и ты решил нарушить клятву?! Клятвопреступник! Жестокий и неблагодарный Капуна! Уходи с глаз моих! Пусть я останусь без мужа, пусть мой ребенок не знает своего отца!
– Мауна заплакала.
– Нет, нет! Ты не поняла меня, Мауна!
– в отчаянии закричал Капуна.
– Я не отказываюсь, я исполню свою клятву! Я сделаю все, как ты хочешь! Ах, Мауна, любовь моя, не плачь! Все будет так, как ты сказала.
– Тебе можно верить?
– спросила Мауна, вытирая слезы.
– Я поклялся всеми богами, твоей жизнью и твоим здоровьем, жизнью и здоровьем нашего сына и наших будущих детей, жизнью и здоровьем всего своего потомства! Как я могу нарушить такую клятву?.. А кроме того, я очень люблю тебя. Не плачь, я сделаю все, как ты хочешь, говорю тебе!
– Не расстраивай меня больше, Капуна, ладно?
– произнесла Мауна с глубоким вздохом.
– Подумай, хотя бы, о нашем сыне, - он ведь тоже плачет, когда плачу я... Значит, я могу тебе верить? Ты сделаешь все, как я сказала?
– Сделаю! И пусть меня покарают боги, если я отступлю.
***
В Священном поселке Капуна целый день молился богам и духам, и подносил им богатые дары. Когда он стоял на берегу океана, воздавая должное морскому богу, начался дождь, но Капуна не ушел с берега, пока не закончил молитву. Рвение Капуны не осталось незамеченным: старики в поселке с удовлетворением говорили, что религиозное чувство не угасло в молодом поколении.
Баире тут же рассказали о благочестии Капуны, а чтобы окончательно задобрить верховного жреца Капуна вручил ему дорогие подарки: в мешке, собранном Мауной, лежали украшения из ракушек и редких разноцветных камней, расписные куски ткани для одежды, украшенная перьями высокая шапка и посох с набалдашником из застывшей горной смолы. Отдельно были увязаны вяленая рыба, жареные на углях цыплята, нежное мясо морских моллюсков, а также лежала большая корчага с выдержанным, крепчайшим хмельным напитком. Помимо того, Капуна передал верховному жрецу плошки с яркими красками для обновления рисунков храма и ароматические травы для воскурения их во время богослужений.
Однако Баира равнодушно принял дары; он был мрачен и задумчив.
– Ты молод, а уже избран старостой, - сказал Баира, глядя на Капуну.
– Ты слушаешь чьих-либо советов или живешь только своим умом?
– По правде говоря, я иногда советуюсь со своей женой, - ответил Капуна, несколько смутившись.
– Ну так просто, на всякий случай...
– Смущаться того, что советуешься с женой, не надо. Что такое мужчина без женщины, - как и женщина без мужчины?
– произнес Баира, будто читая проповедь.
– С тех пор, как первый человек на земле слепил для себя женщину из красной глины, и она ему понравилась, и он умолил богов оживить ее, мужчинам и женщинам не жить друг без друга. Иногда это приносит им радость, иногда горе, - но так уж заведено на
– Баира еще больше помрачнел.
– Но ведь боги милостивы к людям?
– спросил Капуна для того, чтобы направить мысли верховного жреца в другую сторону.
– Боги милостивы к людям?
– повторил за ним Баира все еще в задумчивости, но тут же оживился:
– О, да! Боги добры и милосердны, они любят людей. Случается, конечно, что боги гневаются на нас, порой они бывают несправедливы, но все это преходящее, а любовь богов к нам - вечная. Сколько они прощают нам, сколько наших желаний исполняют, - балуют нас, как любящие родители своих детей, - и сколько зла не желают замечать! А какую прекрасную землю они нам дали, чтобы мы жили на ней и радовались! Вот как велика милость богов, - Баира смахнул слезу со щеки.
– Но почему же тогда, о, верховный жрец, боги допускают существование демонов?
– не давая старику опомниться, выпалил Капуна.
– Почему не истребят их и не изгонят с земли?
– Всё из-за той же любви, а еще из-за того, что боги ценят людей, - я бы сказал даже, уважают их, - и хотят видеть их сильными, могучими, возвышающимися над другими существами земного мира, - произнес Баира с внезапным юношеским задором.
– Мне не понятны твои слова, верховный жрец. Ведь от демонов одни беды, от них ужасы и зло: как нам было бы хорошо, если бы демонов не было, - изумился Капуна, подлив масла в огонь.
– Было бы хорошо?
– Баира издал какое-то бульканье, похожее на смех.
– Но подумай сам, староста деревни, чем мы стали бы, во что превратились, если бы боги лишили нас всех забот, - да если бы мы, к тому же, не могли различать добро и зло? Когда-то так на земле и было: в самом начале эпохи четвертого Солнца. В своей великой любви к людям боги ограждали их от болезней и напастей, давая, в то же время, чудесную еду, услаждая людской слух пением птиц, а обоняние - благоуханием великолепных цветов. Боги тогда запросто ходили между людьми, а они воспринимали это как должное. Людей было в ту пору немного, - не больше, чем сейчас живет их в твоей деревне, юноша, - и они были бессмертными, молодыми и красивыми, какими их создали великие боги. Все свое время люди проводили в невинных забавах, не зная ссор и распрей; не было между ними и вожделения, ибо любовь их друг к другу была бестелесной. Так шли дни за днями, - и вот боги стали понимать, что такое существование превращается в ничто: пройдут годы, пройдут столетия, пройдут столетия столетий, но все будет по-прежнему, без изменений, а чем тогда эта жизнь отличается от смерти? Люди, созданные богами по подобию богов, были только внешне похожи на них, однако не имели главного - воли. Той воли, которая правит всем в нашем мире, - и большим и малым.
Собравшись на совет, боги стали думать, что делать дальше. Долго думали они, и, в конце концов, каждый из них решил передать людям часть своей силы и своей власти над миром. Кроме того, Отец-Небо должен был дать людям понятие о свете, а Мать-Земля - о тьме, вместе с тем разделив мужское и женское начало в людской природе.
Как боги задумали, так и сделали, - и люди в тот же миг прозрели: увидели они, что мир безбрежен, как океан, и много в нем есть такого, о чем они не знали раньше. Жить, как прежде, они уже не могли, потому что возымели дерзость и желание познать этот мир и даже изменить его, проявив волю, которая теперь была у них. И тут же потеряли они бессмертие, так как изменились сами, а любое изменение уничтожает вечность. Эта потеря сильно огорчила людей, но боги дали им утешение, даровав бессмертие в соединении мужского и женского, - так как это происходит со всеми живущими. Но в том таилась и большая опасность, ибо к людям пришла страсть, а ее боятся даже боги, потому что она открывает дорогу таким темным силам, с которыми трудно совладать...