Транзита не будет
Шрифт:
Фархад увлекся сценкой, что разыгрывали перед ним два худых, взъерошенных воробья, решивших ограбить голубя. Сизарь раздобыл где-то кусок пряника и теперь неторопливо поклевывал его, придерживая красноватой лапкой. И вот один из воробьев пристроился голубю сзади и принялся щипать того за хвост. Сизарь вертелся на месте, но от пряника никак не хотел отходить. Тогда другой воробей вдруг подпрыгнул и с лету тюкнул голубя то ли в голову, то ли в шею. Несчастная птица возмущенно зашкворчала и попыталась достать обидчика, бросившись за ним в погоню. Это оказалось стратегической ошибкой. Первый воробей немедленно подскочил к прянику, схватил
— Каковы подлецы! — услышал Фархад за спиной. Медленно посмотрел через плечо. Рядом примостился неприметный парнишка, тоже какой-то серый и взлохмаченный, как воробей. — Почище людей ворюги…
— Они воруют, чтобы выжить. А люди — чаще всего, чтобы обогатиться, — раздельно произнес Фархад, подключая свои новые способности и пытаясь «заглянуть» в голову незнакомцу. Однако «увидел» лишь неоформленный цветовой сумбур из противоречивых эмоций. «И все-таки неспроста он ко мне подсел», — мелькнула мысль.
— Ну, почему же? Сейчас у нас много людей, вынужденных воровать, именно чтобы выжить… Но вы не похожи на бедствующего человека. — Последнюю фразу «воробей» произнес почти обвиняющим тоном.
— И что же из этого следует? — Фархад внутренне подобрался.
— Вот я вижу, вы сидите, отдыхаете, — заговорил паренек более мягко. — А можно ведь этот день превратить в настоящий праздник…
— И каким же образом?
— Ну… есть много способов…
— Например?..
— Ну, там… покумарить… э-э, в смысле, покурить… И еще кое-чего… — «Воробей» настороженно нахохлился.
— А вы знаете, где можно? — Фархад перехватил его бегающий взгляд, и парнишка ощутимо вздрогнул.
— Ну, да… случайно знаю такое место…
— А что? Я бы не отказался забить косячок!..
Парнишка расслабился и облегченно улыбнулся. Фархад — тоже.
— Тогда пошли?..
— А далеко?
— Не, тут, в соседнем квартале…
Через полчаса Фархад стал обладателем полиэтиленового пакетика с зеленовато-бурой трухой, имевшей хорошо знакомый ему запах. Его новый знакомый, получив весьма приличные чаевые, окончательно развеселился и, когда бывший эмир вскользь поинтересовался чем-нибудь более серьезным, чем трава, заявил:
— Да запросто, друг! Тебе чего, «снежку» или «герычу» [36] ?
— «Герычу», конечно. Какой есть?
— А ты что, разбираешься?
— Да уж не первый год «женат»… Афганский есть?
— А у нас тут только «афганец» и толкают! — рассмеялся барыга.
— И давно? — Фархад постарался не выдать свою заинтересованность. Неужели так быстро нашелся нужный кончик, потянув за который, он доберется до всего клубка?
— Да, считай, с месяц уже. Серьезные люди, говорят, приехали. Откуда-то с юга. И купили весь местный бизнес.
36
«Снег» — кокаин, «герыч» — героин (сленг).
— Послушай… друг. Я тоже… в некотором роде… бизнесмен. По той же части… — начал Фархад.
— Ага!.. А ведь я так и понял сразу, приятель! — понимающе прищурился парнишка.
— Так вот, мог бы ты… встречу организовать? У меня есть очень выгодное предложение! —
— Подумаем, — посерьезнел молодой барыга. — За пять процентов. Пойдет?..
— От сделки?.. Многовато… Но ладно. Так и быть.
— О’кей! Считай, дело сделано!
— Хорошо. Завтра на той же скамейке в парке…
Однако встреча не состоялась по совершенно непредвиденным обстоятельствам. Фархад, конечно, пришел в парк заранее и внимательно изучил окрестности места рандеву, вычислил возможные точки, откуда за встречей могли наблюдать как охранники «купца», так и его недоброжелатели. И обнаружил, что в одной из таких точек уже сидит некий субъект. Причем не случайный прохожий. Человек — невзрачный, маленький казах — усиленно делал вид, что кормит стайку воробьев, но при этом швырял кусочки булки во все стороны, не глядя, а сам все время косился на пока пустующую скамейку.
Некоторое время Фархад наблюдал за соглядатаем и уже совсем было решил избавиться от него, как вдруг тот заметно напрягся и уставился в противоположную сторону. Бывший эмир проследил за его взглядом, но увидел лишь двух молодых людей, идущих по дорожке мимо казаха и оживленно о чем-то спорящих. Однако самому казаху они явно не понравились, потому что он неожиданно сорвался с места и метнулся через газон и кусты к главной аллее парка, где уже было достаточно людно.
В ту же секунду оба молодых человека ринулись следом, причем один — за казахом, а второй — по дорожке наперерез. «Вот это да! Похоже, на местных наркоторговцев вышел не только я?..» — подумал Фархад, не зная, радоваться этому открытию или нет. С одной стороны, хорошо, что органы правопорядка честно выполняют свою работу. Но с другой — придется менять собственные планы.
Пока он раздумывал, появился давешний знакомый барыга и, пряча глаза, виновато сказал:
— Извини, друг, стрелки не получится… Это… проблемы тут у нас…
— Да видел уже, — усмехнулся Фархад.
— Когда?!
— Только что. Вашего «секача» менты срисовали и, похоже, возьмут, если не лоханутся.
— А ты что ж, его усек?
— На раз. Я тоже не вчера родился.
Парень помялся.
— Ну, я тогда… пойду?
— Погоди-ка, — осенило бывшего эмира, — а отведи ты меня к своему «купцу» прямо сейчас. Аллах с ними, этими пришельцами с юга!
— Зачем еще? — насторожился барыга. — Ерлан теперь ничего сам не решает…
Фархад поймал его мечущийся взгляд и, пристально глядя в расширенные зрачки, медленно, с расстановкой произнес:
— Сейчас ты отведешь меня к человеку по имени Ерлан, а потом забудешь о нашем разговоре.
Парень вздрогнул всем телом, плечи его заметно поникли, и он покорно сказал:
— Идем. Ерлан живет недалеко…
«Купец» жил в стандартной панельной пятиэтажке, которой на вид можно было дать лет сорок, а то и больше. Однако за обшарпанной дерматиновой дверью укрылась двухкомнатная квартира, отделанная по последнему слову техники и дизайна. А на площадке над дверью помигивала красноватым глазком современная мини-видеокамера. Хозяин же, крепкий, плотный казах, одетый в атласный халат с национальным орнаментом, по первому впечатлению больше смахивал на доцента вуза или научного работника средней руки, но никак не на наркоторговца. Он и ухом не повел, увидев перед собой неизвестного парня. Кивнул застывшему столбом барыге и сказал: