Транзита не будет
Шрифт:
Он несколько секунд посидел с закрытыми глазами, потом заговорил ровным, глуховатым, но очень четким голосом:
— Я — последний из древнего рода Сарбуланд. Производство опия и героина — основа благосостояния многих пуштунских кланов Бадахшана. Этот промысел давно поделен между самыми крупными и сильными родами. И соотношение долей в нем не менялось даже во времена войн ни в девятнадцатом, ни в двадцатом, ни даже в нынешнем столетии…
— То есть каждый род занимал определенную территорию и имел свой сектор в торговле зельем? — перебил я.
— Да… Так было до недавнего времени, пока на земли Афганистана не пришли американцы. Сначала они попытались войти в долю с эмирами Кандагара и Герата, а когда получили отказ, объявили им войну на уничтожение, якобы во имя борьбы с распространением наркотиков.
— Узнаю дядю Сэма…
— Конечно, эмиры не сдались, и война захлестнула нашу бедную страну с новой силой.
— А как же талибы?
— Движение «Талибан» поначалу благосклонно отнеслось к традиционному промыслу, но скоро запретило выращивать мак, опасаясь международного давления. Это их не спасло. Американцы все равно вторглись в страну. И, конечно, негласно разрешили производство опия и героина, но потребовали переориентировать торговые пути на страны Европы.
— Ну а чего еще можно было ожидать? — не сдержался я.
Фархад покачал головой:
— План придумал не Буш, он был разработан еще при Клинтоне. Но самое худшее случилось уже при Обаме. Аналитики из DEA просчитали, что если устроить передел зон влияния среди пуштунских эмиров, можно здорово снизить трафик «белой смерти» в США из Афганистана. Для этого была разработана операция «Северная заря». Самое неприятное и печальное, что в ней приняли участие ваши, российские службы по борьбе с наркотиками…
— Почему же «печально»?
— Потому что они не просчитали далеко идущих последствий. Зачистив вместе с американцами и ИСАФ вотчины северных эмиров, они открыли широкую дорогу для вторжения в Бадахшан, Тахар, Кундуз и Балх их южных конкурентов. И теперь через Таджикистан и Киргизию в Казахстан и Россию пошел не только северный, но и южный героин.
— Ёкарный бабай! — Я невольно подскочил в кресле. — Ну и прохвосты эти пиндосы!.. А ты, получается, пострадавшая сторона? Южанин какой-нибудь раскулачил?
— Ты зря иронизируешь, — горько усмехнулся бывший эмир. — Не желал бы я тебе пройти через то, что преодолел сам. Да, я потерял бизнес. Вместе с ним я потерял любимую жену и честь. А отнял это все у меня родной дядя — Керим-хан!
— И теперь ты горишь желанием поквитаться с родственником.
— Нет. Все гораздо сложнее…
Он замолчал на целую минуту, и я не стал ему мешать. Наконец Фархад заговорил снова:
— Я до сих пор не знаю, что со мной произошло. Спасаясь от солдат ИСАФ, я укрылся в горах, нашел там очень странную пещеру… Может быть, там и было нечто, но скорее все-таки я просто увидел вещий сон… Я увидел, что в моей жизни есть другой путь… Понял, что «белая смерть» — это великое зло, убивающее тысячи людей подло, исподтишка… Там, в пещере, я поклялся, что отныне посвящу свою жизнь борьбе с этим злом. И, может быть, тогда Аллах простит мои прошлые прегрешения…
— Ага. Объявил джихад наоборот. — Я слабо верил его словам: темнит парень! — Ну а я-то зачем тебе понадобился?
— Выбор оказался случайным, — повторил он. — Мне нужен был надежный человек, который не убоится выступить против мощной и жестокой организации Керим-хана и поможет уничтожить или… заметно ослабить ее.
— Предлагаешь грохнуть своего дядю?
— Убийство Керима само по себе ничего не даст. Сначала нужно обрушить наркотрафик, который он успел протянуть через Казахстан в Россию. Это сильно подорвет его финансовые дела и репутацию.
Фархад снова замолчал, на этот раз выжидающе. Настала моя очередь. Но я не торопился с выводами. Одно дело, действительно, гоняться за каким-то убийцей и совсем другое — бороться с опасной организацией. Ведь неизвестно, чем эта авантюра закончится. И потом, я плохо представлял себе, каким образом можно обрушить отлаженный канал сбыта наркотиков, не привлекая серьезных профессионалов из ФСКН или ФСБ. Все это я и высказал бывшему эмиру.
— Ты прав, Котов. Без помощи ваших и казахских спецслужб Керим-хана не одолеть. Но мы и не будем все делать сами.
— А у тебя уже есть план?
— Конечно. Нужно найти здесь, в Кустанае, перевалочную базу Керима. Она есть, точно. Затем необходимо спровоцировать его на отправку большой партии по трафику в Россию, там перехватить ее и вскрыть весь канал по горячим следам. Думаю, такая работа по силам специалистам из ваших спецслужб.
— Собственно, майор Тарасова как раз и приехала в Кустанай для налаживания контактов с местными коллегами по борьбе с наркотрафиком…
— Вот и хорошо. — Фархад чуть улыбнулся. — Пусть налаживает. А мы пока базу поищем.
— Слушай, а чего ее искать? — Меня осенило. — Давай так. Ты подставляешься людям Керима, они тебя берут в оборот, а я прослежу, куда они тебя потащат и, соответственно, возьму их за…
— У вас это, кажется, называется «ловить на живца»? — Бывший эмир покачал головой. — Хороший план. Может сработать. Только надо не следить, а захватить кого-нибудь из них и быстро допросить так, чтобы сказал, где база. А потом отпустить…
— И взять этого бандюка под наблюдение! Он, конечно, побежит к начальству с докладом, дескать, «караул, нас раскрыли, спасайся кто может!» Начальник поднимет тревогу, сообщит по инстанции, сверху придет приказ побыстрее очистить закрома, то есть отправить груз, по возможности весь, по трафику, пока он еще действует. Вот тут-то они и попадутся в лапы нашим погранцам!
Я подмигнул парню. Но Фархад на мою тираду только снова усмехнулся.
— Может быть, все так и получится. Но я предпочитаю придерживаться наиболее худшей версии событий. Поэтому не рассчитывал бы на столь легкую победу. Керим-хан — опытный враг. У него разведка тоже не дремлет. Как бы не получилось так, что пока ты будешь следить за одним, тебя возьмут в оборот другие. Думаю, надежнее мой вариант. Пусть этот «язык», перепуганный, без проблем доберется до своего начальства — результат, думаю, можно ожидать тот же, а риска засветиться меньше.