Трасса «Юг». Парни из 90-х

Егоров Александр Альбертович

Не помню, долго ли мы развлекались с телевизионной приставкой. Затем система начала подвисать. Мы обсудили быстродействие разных устройств, и в который раз Костик признал: пока что игры для playstation работают лучше. Вот когда появится новый пентиум, – сказал Костик, – тогда будет прорыв в скорости. Зато некоторые квесты для PC прорисованы просто офигительно…

– Слушай, – перебил я его. – Дело есть.

Я добрался до письменного стола, вытащил письмо и прочитал ему вслух самые туманные строчки про квест и про почту. Костик задумался. Он был в курсе некоторых наших семейных вопросов, хотя и не знал подробностей.

– «Я рад, что ты уже купил компьютер».

А перед этим он что тебе писал? Может, он деньги на компьютер высылал?

– Да нет. Перед этим писал, что хорошо бы завести свою связь, а то нашей почте он не доверяет. Я бы тоже не доверял. Конверт вообще весь порванный пришел.

– Почту свою, говоришь?

– Ну да. Он писал: все равно как если он кладет письмо в дупло, а я прихожу и забираю.

– Блин, можно и так сделать. Запросто. Заводишь ящик свой. Ну, на бесплатной почте какой-нибудь. Оставляешь там сообщение. Потом пароль даешь другому челу, и он оттуда все, что надо, закачивает. Хотя, по-моему, проще по мылу письмо послать.

– Я ничего не понял. Я электронной почтой никогда не пользовался, – признался я, слегка устыдившись.

– Так я тоже не пользовался. Кто мне писать-то будет. Просто знаю, – сказал Костик.

Я положил письмо перед ним. Костик взял его в руки и внимательно рассматривал несколько минут.

– Не пойму. Но это все не случайно. Можно, я его домой возьму? Вдруг чего в голову придет. Мне просто уже идти пора.

– Да бери. Я наизусть выучил. «Зайди на гор. почту, на Ленина, 35. Я еще помню, когда твой день рождения». Думаешь, все это не просто так?

Костик кивнул.

Он аккуратно сложил письмо, спрятал в карман и отправился домой.

Перед тем, как заснуть, я еще и еще прокручивал в памяти текст. Мне казалось: вот-вот загадочные строчки засветятся огненными буквами, как надпись на кольце Саурона, – и сразу станет ясно, куда бежать и как спасти мир. Но нет: я не слышал в этих словах ни добра, ни зла, вообще ничего, что могло бы связывать меня с отцом, ничего, кроме неловкости и привычного непонимания.

«Даю слово, скоро встретимся».

Вот ведь херня какая.

Эпизод 6. Наутро жизнь снова казалась простой и легкой. Была суббота, мать оставалась дома, и я пошел гулять.

Во дворе я встретил Светку. Я поцеловал ее, она оглянулась.

Не то чтобы она мне так уж нравилась. Но вы должны меня простить: нам обоим было всего по восемнадцать. Причем ей – с сегодняшнего утра.

– Ты приходи сегодня к семи, – сказала она. – Я всех к семи пригласила. А мать только завтра вечером приедет. Ты понял?

– Я не могу так долго ждать, – шепнул я ей.

День был теплым и обещал стать жарким. Мы шли по городу и болтали о пустяках: я рассказывал Светке о том, как мы в первый раз покатались на нашем автобусе и что из этого вышло. Забавно: я придумывал все новые подробности, и мне было весело от своего вранья. Так, в моем рассказе мы все-таки врезали ментам по разу, но от души, после чего те, посрамленные, забились в свои унылые жигули и уехали за подкреплением. Светка, конечно, не поверила. Но я был цел, невредим и горд собой, и она смотрела на меня и улыбалась. А чего мне еще было надо?

Наш город можно было пройти вдоль и поперек за час, как школьный курс астрономии. А если иметь цель – то и быстрее. Цель у меня была. Мне хотелось затащить Светку на речку, на наше излюбленное место (написал и скривился) – главное, чтобы там не оказалось других желающих.

Там не было никого. Мы продрались сквозь кусты и оказались на небольшой полянке, сухой и чистой, поросшей свежей мягкой травкой, как бывает только в начале лета. Прислушались. Всё тихо.

А потом мы лежали рядышком, касаясь головами, и глядели на небо. От вчерашних туч не осталось и воспоминания: безграничный голубой экран наискосок пересекал след от реактивного самолета – две расходящиеся и тающие белые линии, как будто кто-то начал писать прямо по небу гигантский иероглиф, да так и не решил, какой. Я водил пальцем в воздухе, пока Светка не спросила:

– А что ты пишешь?

Я нарисовал знак вопроса.

– Ну что, что?

– ХЗ, – вычертил я.

– Это что такое?

– «Бмв X3» 7 . Куплю когда-нибудь, – пообещал я.

Светка потянулась ко мне и что-то нарисовала пальчиком на моей груди.

– Это сердечко, – догадался я.

– А ты меня любишь? – прошептала Светка.

И я опять не знал, как мне ответить. В те времена мне казалось, что слово «люблю» в нашем языке придумано какими-то врагами и вредителями. Сами подумайте: чтобы сказать «люблю», сперва надо по-дурацки вытянуть губы трубочкой, а потом уже совершенно бесстыдно изобразить звук плевка: «п-плю», сложив при этом губы, как для поцелуя. Уж лучше просто поцеловать. Именно это я и собирался сделать – и тут совсем рядом послышался натужный рев мотора.

7

Фантастика. Кроссовер BMW X3 появился только в 2003 году.

Машина двигалась вдоль берега, похоже, прямо к нам.

«Сиди тут», – сказал я Светке. А сам пролез между кустов, чтобы лучше видеть.

И то, что я увидел, мне не понравилось.

Длинный черный «бмв», едва не буксуя в песке, проехал вдоль воды и остановился. Из него вышли трое. Двоих я не знал: по виду это были обыкновенные бандиты с рынка, темноволосые и смуглые, в традиционных куцых куртках из плохой кожи. Третьим был Дима, или Данияр, старший брат Шерифа. Я замер.

Дима выглядел плохо. Даже очень. У него была рассечена губа, и приехал он сюда явно не по своей воле. Они продолжали разговор, начатый в машине: я не понимал на этом языке ни слова, кроме нескольких ругательных, которым меня научил Шериф. Хотя речь не была похожа на мягкое башкирское наречие Данияра, но говорившие явно понимали друг друга. Темные наседали. Дима отвечал коротко и нервно, иногда принимался оправдываться, но как-то неубедительно. Его трясло, как от холода. Он был близок к истерике, и я отлично знал, в чем тут дело.

Дима торговал наркотиками. Его мать, конечно, знала об этом. Еще пару лет назад он был общительным и дружелюбным, куда разговорчивее брата. Мы с Максом иногда просили Шерифа раздобыть чего-нибудь, и он брал это у Димы задешево, а чаще просто так; кроме того, Дима знал множество профессиональных анекдотов. Конечно, героин мы никогда не пробовали, он нам и не предлагал. У него была своя клиентура. До самого последнего времени.

Похоже, что теперь он не продавал, а покупал. И еще было похоже, что покупать ему не на что. Обычно таких дилеров-неудачников сдавали ментам, чтобы те выполняли свой план и не слишком задирали расценки на услуги. Но с Данияром все было серьезнее. Месяца полтора назад Шериф обмолвился, что с братом не все ладно: кажется, он попал на бабки, иными словами, не расплатился с хозяевами, и теперь у него возникли реальные проблемы. Эти проблемы решались сегодня прямо на моих глазах.