Травница для белого лиса
Шрифт:
– Сегодня я вряд ли что успею, – мастер Крауз выдернул меня из воспоминаний, – но постараюсь заказать материалы. Спасибо за угощение, Ая, пойду я. Чемодан остаётся, но внутрь не лезь, там много чего острого хранится и тяжёлого. Думаю, дня через два приступим к ремонту.
Я в очередной раз сердечно поблагодарила мастера Крауза за помощь и отдала ему последнюю баночку согревающей мази, и настоятельно попросила показаться лекарю.
После ухода мастера Крауза я осталась одна. В натопленном доме ощущалось тепло, но и ветер посвистывал в щелях. На
Я улыбнулась. С помощью такого чудесного мужчины скоро всё наладится. Я искренне верила в это. Ещё бы встретиться с Юки, спросить его о бабушке, если согласится вспоминать почившую.
Без особой надежды я вышла на прогулку по краю леса. Взяла с собой садовнические ножницы и корзинку, мол, зимние ягоды собирать отправилась. Сама же вглядывалась в густой лес, выглядывая белокурую макушку.
О, чудо! Юки, всё так же без шапки или капюшона, будто мороз ему неведом, стоял спиной ко мне совсем неподалёку. Он пристально глядел на белку, сидевшую на ветке старенького дуба.
Готова поклясться, мохнатая общалась с ним. Во всяком случае со стороны всё выглядело так. Белка шуршала и попискивала, размахивая передними лапками и вертя головой, то вправо, то влево. Юки угукал и мычал в ответ, временами кивая или же поднимая плечи, как если б отвечал.
Я присвистнула. Белка, навострив ушки, спряталась в высокой кроне. Юки вздрогнул, замер, обернулся. Мгновение он казался обескураженным, а после угрюмо выдохнул.
– Спугнула, – покачал головой, скидывая с волос зацепившиеся снежинки.
– Твоё важное дело, подглядывать за белками?
– И не только за ними.
Я ещё раз оглядела Юки с головы до ног. Высокий, стройный, утончённый, будто аристократ с картинки. Скорее всего, именно им он и был, выращенным под чутким надзором гувернантки в особняке, наполненном многочисленными слугами.
Внешность Юки не подходила ни к образу лесоруба, ни к какому другому, где важен тяжёлый, ручной труд. Я нахмурилась, гадая над спецификой его профессии.
– Ты ж не лесничий?
– Вроде того, – после короткого раздумья выдал Юки.
Я рассмеялась, а он внимательно смотрел на меня. Серьёзный. Под пристальным взглядом мой смех сам собой стих.
– Ты не шутишь? – округлила я глаза.
Вместо ответа он спокойно поинтересовался, зачем я пошла в лес под вечер глядя. Я потрясла перед его носом корзинкой, в которой болтались садовые ножницы.
Тепло улыбнувшись Юки предложил составить компанию в поиске и сборе ягод. Он встал слева от меня и молчаливо повёл в лес. Там за высокими деревьями, солнце почти не освещало дороги. Я поняла, как глупо выглядела моя задумка, но пока Юки шёл так близко, это казалось неважным. Он явно не боялся вечернего леса. Мы оба знали, что в нём не водилось ни медведей, ни волков. Из крупных животных
– О! – вспомнила я и в нетерпении, подобном детскому, рассказала Юки о своей встрече с белым лисом. – Ты представляешь, представляешь!
– Может, тебе показалось? – нервно дёрнув уголком рта, спросил он. – Вдруг это была обычная лиса, а из-за холода она казалась белой?
– Нет, нет! – настаивала я. – Определённо этот лис и летом носит белую шерсть. Я уверена. Ох, может у него есть и лисица? Он показался мне таким разумным.
– Нет, – словно смущённо выдохнул Юки.
Я развернулась лицом к нему.
– Я говорю, – откашлялся он, – что белые лисы слишком редкие. Должно быть, просто, альбинос.
– Его глаза не были красными, – деловито заметила я.
Юки почесал нос и буркнул, что я, должно быть, их не разглядела.
– А вот и разглядела! Они были золотистыми, как, как… – я преградила Юки дорогу.
Он поражённо моргал, уставившись на меня в ответ. Редкие солнечные лучи, ещё пробивавшиеся в лес сквозь кроны, высветили в его карих глазах блестящие крапинки.
– … как у тебя, – поражённо закончила я.
Юки замер. Казалось, он даже дышать перестал. Его кадык скользнул по шее, выдавая попытку сглотнуть.
– Ты очень близко, – наконец, выдал он.
Удивлённо ойкнув, я заметила, что Юки прав. Не знаю, в какой момент, но я сократила расстояние между нами до такого, что от моего дыхания колыхался мех на его шубе. Я ощутила, как жар расцвёл на моих щеках, и поняла, что это не от мороза. Тогда же, повторно заглянув в карие глаза, сообразила, что сказала глупость.
Мы постояли немного на месте. Оба не решались ни заговорить, ни сдвинуться с места. Юки первый предложил отправиться дальше, по ягоды.
Когда мы продолжили прогулку, то оставили обсуждение лис. Разговаривали о всякой ерунде, о мечтах и желаниях, о том, что находится в дальних странах. Общаться с Юки, казалось, невероятно просто и легко. Слова сами приходили на ум, а мои шутливые истории находили в юноше достойного слушателя.
Когда он случайно коснулся моей руки, я почувствовала, как сердце сжалось от счастья. Это было новое и странное чувство, но в то же время такое знакомое и прекрасное. Мы остановились, и я посмотрела ему в глаза, видя в них отражение своих чувств, нежных и чистых, как первый снег.
В тишине леса, на фоне падающих снежинок, я осознала, что влюбилась в Юки из Ханиграда, случайно встретившегося мне посреди леса.
С чудесной, восторженной и новой для себя мыслью я уставилась на юношу. Неосознанно потянулась к нему, как бы случайно коснуться руки, ткнуться носом в шею, взлохматить ему волосы.
– А ножницы тебе зачем? – словно не заметив моего настроя, спросил Юки.
Я заморгала и остановилась.
– Хочешь еловое варенье сварить? – жмурясь от удовольствия, предположил Юки.