Требуется секретарша
Шрифт:
Вот они дошли до первой двери напротив нас и остановились. Лейла наклонила ухо и прислушалась. Диана стояла боком и не спускала глаз с коридора. Я потихоньку взяла в руки туфли и на всякий случай приготовилась, затаив дыхание. Золотой прижался к стене и тоже не дышал, не зная, что там происходит, но слыша громкие голоса снизу. Лейла отстранилась, пожала плечами и уже хотела было идти дальше, как вдруг ей показалось, что она что-то услышала за той дверью. Она туг же снова приникла к ней и махнула рукой Диане. Та осторожно подошла, повернувшись ко мне спиной, и начала слушать. Наконец-то Господь услышал мою просьбу! Они обе стояли спиной ко мне в весьма соблазнительных позах, и я не преминула этим воспользоваться. Кто-то постарался и смазал петли дверей,
Вилки и «розочка» со звоном выпали из рук покойниц, которые сразу же свалились на свое добро и застыли в неловких позах. Три — ноль, мысленно подвела я счет. Осталось еще пятеро, и нам желательно выиграть всухую. Я шагнула в коридор, чтобы забрать свою драгоценную обувь, но что-то остановило меня, какая-то неведомая сила, и я отшатнулась обратно и притворила дверь, приникнув к щелке. Интуиция опять не обманула меня! Почти в тот же момент на лестнице показался мой бородатый сосед по столику — Антон. Он тоже был босиком, поэтому я его и не услышала. Осторожничают, гады!
— Эй, куколки, пошли, они на крыше, мы их засек… — громко начал он и замолк на полуслове, увидев мертвых девушек. — Ни хрена себе! — Его глаза расширились от удивления, и он подошел к ним, встав ко мне спиной. — Ну, Золотой, ты превзошел сам себя, — проворчал он и наклонился. — А это что еще за хренотень такая? — и вытащил из головы Дианы мою туфлю, не обращая внимания на фонтан крови, хлынувший из пробитого виска. Он начал ее рассматривать. Потом со словами: «Надо бы это изъять», — потянулся за второй.
— Не думаю, что ты поступаешь правильно, — услышал он голос за спиной и резко обернулся.
Глаза его тут же уперлись в два моих рас топыренных пальца с железными ногтями, острыми, как бритвы, но он об этом не знал. Поэтому скривился в презрительной улыбке и сказал:
— Так это ты, шалава? — и молниеносно увел голову в сторону.
Бритвы только скользнули по глазным яблокам, но и этого оказалось достаточно — он потерял зрение. Белок начал быстро вытекать из глаз, он схватился за них руками, упал на пол и дико закричал.
Схватив свои туфли и дернув за собой Золотого, я побежала на второй этаж по дальней лестнице, по которой почему-то еще никто из них не поднимался. Запыхавшись, мы вломились в первую попавшуюся комнату, и она оказалась кинозалом. На стене висел большой белый экран, а все остальное пространство занимали кресла и диваны, обитые натуральной кожей. Только захлопнув за собой двери, мы смогли избавиться от страшных воплей Антона, которые все еще разносились по всему дому и от которых кровь стыла в жилах. Золотой спросил:
— Что ты с ним сделала?
— Он хотел украсть мою обувь, — виновато пожала я плечами. — Он ослеп.
Он как-то странно посмотрел на меня и вздохнул:
— Сейчас он замолчит.
— Почему?
— Они его добьют, чтобы не орал. Шею сломают…
В этот момент крик оборвался. Четыре — ноль…
3
— Милые ребятки, — пробормотала я ошеломленно.
— Я же говорил, что звери, — пожал он плечами.
И тут по всему дому, откуда-то из глубины, пронесся яростный вопль:
— Золотой!!! Мы идем к тебе, падаль!!! Готовь свою задницу!!!
У меня по коже пробежали мурашки, а рыжий как-то весь съежился, втянув голову в плечи, и испуганно заозирался. Стало понятно, что с этого момента шутки кончились и бандиты всерьез возьмутся за дело. Теперь они уже не станут бродить по дому по одному, а прочешут все здание, когда поймут, что на чердаке никого нет. Времени у них на это достаточно, и они отловят нас рано или поздно. С четырьмя вооруженными, пусть даже столовыми ножами и вилками, хорошо натренированными убийцами в открытую мне не справиться. Я уже не сомневалась, что Линда и Виола тоже убийцы и могут доставить не меньше неприятностей, чем Егор и Леонид. Будто прочитав мои мысли, Золотой заговорил:
— Теперь нам точно конец, Мария. По-моему, они тебя раскусили и примутся за нас по-настоящему.
— Почему ты решил?
Они знают, что я не вооружен, а без оружия от меня толку мало. Но ведь четверо уже умерли, неизвестно как, и они наверняка догадались, что это сделала ты. Все мои приемы они прекрасно знают. Я могу драться, как волк, но чтобы так быстро и бесшумно убить, да еще Алексея с Антоном, — это мне не по зубам. Ладно, из пушки замочить, а то голыми руками. Ты знаешь, эти четверо однажды на спор взялись роту морпехов разоружить. Так, по пьяни, от нечего делать, когда в Крыму отдыхали. Там, под Севастополем, как раз часть морских пехотинцев располагается. Нажрались и давай перед девками выкобениваться, что боевое знамя сопрут. Они ведь все спецназовцы, в секретных частях образование получали, им все нипочем. Так, пьяные, без оружия, и поперлись в Юхарину балку, где морпехи стояли, прямо средь бела дня. А всю свою компанию на ближайшую сопку посадили с биноклями и видеокамерой, чтобы любовались. Для них, видите ли, это развлечение. А у морпехов как раз учения были, они все в полной боевой готовности, всем оружие выдали. Короче, такая там буча началась, крик, шум, стрельба, а эти знай себе молотят всех подряд без разбору. Хребты ломали как спички. Им ведь и оружия не нужно, одним пальцем насквозь проткнуть могут и кишки выпустить. Часа два веселились… Мы на сопке водку пили и хохотали, а морпехи думали, что война в стране началась. В общем, человек двадцать убили, остальных покалечили, командиру части уши оторвали и вместе со знаменем на сопку притащили. Довольные такие были, в кровище все, но живые. Настоящие бойцы, ничего не скажешь, я ими гордился всегда, пока… Ну, это уже не важно. Так что ты их чисто случайно взяла, не ожидали они от тебя такой прыти — слишком уж хорошо играла за ужином, когда дурочкой прикидывалась. Теперь лафа кончилась.
— Слушай, ты когда свой тост говорил, кого под мышонком имел в виду? Это ведь я должна была быть?
— Ничего ты не поняла, надеюсь, они тоже. Мышонком буду я, они за мной гоняться должны, а ты их сверху… — он провел пальцем по шее и криво усмехнулся.
— Ты такой хитрый, что даже я уже ничего не понимаю. А эти девицы, они кто такие? По-моему, они многое могут.
— По-моему, тоже. Наверняка их из спецчастей выписали за большие бабки. Там же и женщины тоже тренируются, и из них убийц готовят на случай войны. В нашей долбаной стране много всякого добра имеется, еще от «холодной войны» осталось и до сих пор засекречено. Нет, чует мое сердце, не выкарабкаться мне, — он тоскливо вздохнул. — Рушится моя империя на глазах, все мои старания и труды коту под хвост летят, — он поморщился. — Не та сейчас молодежь, эх, не та! Раньше бы и слова пикнуть не посмели, а теперь вот внаглую прут, считай, на отца родного и благодетеля, сосунки! Законы воровские не чтят, только деньги любой ценой, а что потом их у них так же вот отберут и за яйца подвесят их же помощники — об этом не думают, одним днем живут, торопятся, боятся, что пожить не успеют, дурачье!
— Ты, кстати, додумался, что они сейчас делать должны? — прервала я его излияния.
— Да тут и так все ясно; сейчас начнут прочесывать особняк, найдут и прикончат. Зря я тебя в это дело впутал.
Ты лучше о себе побеспокойся. Я «жучок» на крышу закинула, они, наверное, оттуда начнут, так что время у нас есть…
— Не говори глупостей, они уже доперли, что мы его обнаружили. Теперь все карты раскрыты… Они снизу начали. Слышишь, внизу разговаривают.
— Надо бы мне тебя куда-то спрятать, Андрей, а куда — ума не приложу. У тебя шапки-невидимки случайно нет с собой?