Требуется волшебница. (Трилогия)
Шрифт:
По задумке главного продюсера, то бишь Зевса, сынок должен был вырасти звездой в своем отечестве и превзойти всех остальных ровесников в силе, ловкости и прочих талантах. Однако таланты силой и ловкостью и ограничились – ни в музыке, ни в науках юноша не блистал. Посему Зевс сделал ставку на физическое развитие сына, и того стали тренировать так, как спортсмена к Олимпиаде. Соскучившиеся без дела пассажиры рокового рейса живо включились в игру, соорудили целый арсенал спортивных пыток – от козла до гантелей со штангами – и стали гонять бедного Геркулесика от одного снаряда к другому.
– В общем, что выросло, то выросло! – закончила свой рассказ Полина. – А выросла самовлюбленная и повернутая на подвигах гора мускулов без единой извилины. А тут еще и оракул, будь она неладна, предсказала ему бессмертную славу и любовь богини. Вот он теперь из кожи вон и лезет, чтобы меня к себе расположить…
– А у вас еще и оракул есть? – оживилась я.
– Есть, конечно. Все как положено.
– И что, правду предсказывает?
– Ага, точь-в-точь как наши астрологи. Ни словечка конкретно не скажет, все сплошь намеки и недомолвки – как хочешь, так и толкуй. И главное – никаких осечек. Знай утверждает: «Я же говорила!»
– Поль, мне очень надо ее увидеть, – взмолилась я.
– Да когда захочешь!
– Сейчас.
– Что, так срочно? – усмехнулась Полина.
– Не поверишь, вопрос жизни и смерти.
– Ну раз так, идем. Только много надежд не питай. То, что она говорит, можно трактовать тысячей разных способов. Считай, я тебя предупредила.
Резиденция оракула находилась у подножия горы в мраморном здании с колоннами. Полина проводила меня до входа и остановилась в дверях:
– Дальше я не пойду – неохота наркоманскими парами дышать.
Я потянула носом и учуяла приторный аромат, похожий на запах дыма, который пускают на дискотеках и концертах.
– Вот-вот! – ухмыльнулась Полина.-Такого нанюхаешься – сама пророчествовать начнешь. Я лучше тут в сторонке постою – понаблюдаю, как ты сама с собой разговариваешь.
– Почему это сама с собой?
– А ты думаешь, там кто-то есть?
– А разве там нет оракула? – наивно поинтересовалась я.
– Оракул – это мраморная статуя, – хихикнула Поля. – И разговаривать она начинает только тогда, когда посетитель как следует надышится тамошних испарений.
Была не была. Мне терять нечего. Авось или оракул до меня снизойдет, или до меня скорее дойдет под воздействием опиума.
– Ну пойду проведаю, как она там поживает! Под звонкий смех подружки я ступила под своды здания. Зал, погруженный в полумрак, был пуст. Лишь в противоположной стороне от входа белела скульптура, изображавшая высокую женщину в длинных одеждах.
– Здравствуй…те! – поздоровалась я, приближаясь к статуе и вступая в облачко пахучего дыма, который окутывал каменное изваяние.
Статуя безмолвствовала. А чего от нее еще ожидать? Это же статуя, кто ж ее научит хорошим манерам.
– Меня Яна зовут, – продолжила я, задрав голову и чувствуя себя полной идиоткой.
Все то же молчание. Дым между тем пропитывал волосы, щекотал в носу, пробирался в рот, отзывался першением в горле и легким головокружением.
– Погода сегодня замечательная, – кашлянула я. – И платье у вас красивое. Где покупали? А там таких уже нет? Мрамор закончился? Неудивительно, это ж сколько надо мраморных глыб на такой отрез… Платье весом в центнер – это круто. Не у каждой модницы такое в шкафу найдешь. Не каждый шкаф такое сокровище выдержит. Не хочешь со мной разговаривать? Я, наверное, что-то не то говорю? Так давай я тебе спою! Я такую песню классную знаю! Нет, про пьяного ежика – это к нянюшке Яге. Я девушка приличная, могу про бедных овечек или про голубого щенка. Могу песенку водяного и частушки Бабок-ежек. А вот еще какая отличная песня есть, тебе точно понравится!
Я уже было собралась затянуть песню про зайцев, как оракул качнула головой и нараспев произнесла:
– Не надо про зайцев.
«Надышалась! – похолодела я, глядя в ее глаза, ставшие живыми. – Вот они, те самые глюки, про которые Поля говорила».
– Можешь называть это глюками, но я предпочитаю слово «видения», – обиделась оракул, поправляя складку на своей мантии, превратившейся из каменной в тканевую.
– Ты читаешь мои мысли? – с уважением произнесла я, отчего-то не удивляясь преображению прорицательницы.
– Не надо быть оракулом, чтобы их услышать. Ты же говоришь вслух, – усмехнулась та.
– Тогда докажи, что ты оракул. Скажи что-нибудь такое, чего ты знать не можешь.
– Ты чужестранка здесь.
– Твоей проницательности можно позавидовать, – признала я. – Именно поэтому я и пришла. Мне нужно вернуться назад, но я не могу.
Оракул молчала.
– Ответь же! – потребовала я.
– Ты не задала вопроса.
– Как мне вернуться обратно?
– Научись задавать правильные вопросы.
– Ну вот начинается, – проворчала я, вспоминая слова Полины. – Какие еще правильные вопросы? Чем тебя мои не устраивают?
– Чтобы узнать, как вернуться, сперва пойми, зачем ты здесь оказалась. Любые события неслучайны. Ты не сможешь сделать следующий шаг, прежде чем не завершишь первый.
– Ты намекаешь на то, что у меня здесь какая-то миссия? Но какая?
– Это тебе лучше знать.
– Хотя бы намекни!
– По-моему, я только это и делаю, – оскорбилась оракул.
– А прямо сказать не можешь? Ну будь другом!
– Не могу. Я же оракул. Я не вправе навязывать человеку выбор его судьбы, моя цель лишь подсказать ему возможности выбора.
– Послушай, я здесь уже неделю! Я понятия не имею, что произошло за это время в Океании, я теряюсь в догадках, что происходит и сколько времени уже ждет меня мой жених. Я заблудилась во времени и в мирах. Я теряю здесь время, а русалам грозит серьезная опасность. Мне необходимо вернуться в море, но оно не принимает меня!