Трепет света
Шрифт:
Глава 30
Я ощущала, как под моей ладонью билось сердце Галена, запертое в грудной клетке, он крепче обхватил меня руками, зажав между своим телом и спутанной травой, закрывая меня собой, как щитом. Я понимала, что это его работа, но все, о чем я могла думать в тот момент: если он на самом деле пожертвует ради меня своей жизнью, я едва ли смогу когда-нибудь оправиться от этой потери.
Его грудь полностью закрывала мне обзор, и единственное, что я видела: ореол травы и солнца вокруг нас. Я почувствовала, как Гален пошевелился, и поняла, что он обернулся. Что случилось?
— Она в порядке? Мерри! Она
— Обо мне не беспокойтесь, я в порядке, — раздался глубокий, рокочущий голос.
Гален поднялся на ноги и помог мне встать. Нас окружило так много Красных Колпаков, что мы оказались в тени, как будто вокруг нас, как по волшебству, выросла рощица небольших деревьев. Тут же был и Дойл, он взял мою свободную руку, пока вторую так и сжимал Гален.
— Ты цела?
— Да, просто в шоке.
Я взглянула на него, заметив какую-то перемену в нем, а затем поняла, что его белая майка была сильно изорвана спереди, отчего развевалась при движении.
— И всем наплевать, цел ли гоблин, в этом все сидхи, — это сказал тот Красный Колпак, который пролетел над нами. Он был выше двухсот семидесяти сантиметров ростом, с глубокого темно-серого цвета кожей, на фоне которой его красные глаза казались рубиновыми. Лицо было ладным и на удивление приятным, и хотя у него почти отсутствовали губы, это смотрелось не так уж и плохо. Если учесть, что у Красных Колпаков рот когда-то был полон неровных зубов или даже клыков, это было очень даже неплохо. Его колпак был почти черным.
— Привет, Талан, — сказала я.
Он сощурил свои сверкающие алые глаза.
— Меня бы так не бросили, если бы твоя магия меня не изменила.
Дойл отпустил мою руку и на полшага выступил вперед, закрывая меня собой.
— Не вини Мерри в своем недостатке навыков на поле боя, — сказал он, и голос его был на грани рычания. Это не было проявлением его собачьей сути, лишь первый выброс тестостерона перед началом настоящей драки.
Талан подался вперед, но между ними двумя втиснулся другой Красный Колпак. Когда мы впервые встретились с Джонти, его кожа была цвета пыли, сейчас же она стала серебристо-серой, сверкая как метал на солнце. Он был ниже Талана, но шире в плечах. Бицепсы круглые как три среднего размера ствола деревьев, качалка, где по настоянию Дойла занимались все они, помогла Джонти скинуть вес и вместе с тем набрать мышечную массу, отчего он выглядел даже крупнее, чем был до того, но теперь взгляду открывались мускулы, не скрытые лишней плотью, он был просто массивным. Колпак на его голове был ярко-красным и сочился кровью. Его колпак истекал кровью независимо от того, находилась ли я рядом или нет, это было одной из причин, почему он был лидером Красных Колпаков.
— Извинись перед Мерри, — прорычал Джонти.
— Я за правду извиняться не стану.
— Не Мерри превратила тебя в скулящую суку, Талан, ты всегда таким был.
Я заметила, как Джонти отвел назад ногу.
Дойл дал знак, и Гален оттянул меня назад. Я не возражала, если двое Красных Колпаков действительно собираются драться, мне не хотелось бы быть к ним так близко. Шесть метров — минимальная безопасная дистанция. Гален похоже был со мной согласен, потому что он уводил меня в сторону, пока мы не оказались у границы тренировочного круга.
На коленях в центре круга стоял только Айслинг. Раскачиваясь взад-вперед, он закрывал ладонями лицо, ссутулив сверкающие плечи, как будто съежившись от какой-то сильной боли. Он был ранен, серьезно ранен, потому что воины-фейри не показывают свою боль, если только она не так сильна, что ее невозможно стерпеть.
Мы с Галеном рука об руку направились к Айслингу. На траве перед ним сверкали алые брызги крови. Он, должно быть, услышал нас, потому что свернулся, уткнувшись лицом в свои колени.
— Айслинг, насколько серьезно ты ранен? — спросил Гален.
— Не смотри на меня! — вскричал он высоким от страха и боли голосом.
Гален отпустил мою руку и шагнул к другому мужчине.
— Талан не мог испортить твою красоту, Айслинг, он был безоружен. Даже Красный Колпак не может с такой силой ударить сидха, — сказал Гален с тенью насмешки.
Голос Айслинга звучал приглушенно:
— Ты отчасти прав, Гален. Мою красоту он не испортил, но удар был достаточно сильным, чтобы причинить боль.
— Куда тебя ранили, Айслинг? — Гален коснулся обнаженного плеча мужчины.
Айслинг вскрикнул, отползая прочь на коленях и одной руке.
— Не трогай меня! Помоги мне Богиня, не прикасайся к моей коже!
— Настоящая любовь защищает от твоей магии, Айслинг. Дай мне посмотреть на рану, ты меня не зачаруешь.
Айслинг вытянул одну руку позади, словно отражая удар, а другую по-прежнему держал у лица. Я поняла, что он скрывал лицо, и все, что я могла видеть — мудреные косы, стягивающие его золотисто-блондинистые волосы к затылку. Маска, скрывающая его волосы и лицо, исчезла. От самых подошв до макушки я ощутила волнение, близкое к страху. Гален может и уверен, что истинная любовь защищает от силы Айслинга, но он был бессмертным, в отличии от меня. Я знала, что бессмертие сидхов не защищало их от силы Айслинга, но людям ему было запрещено показывать свое лицо, и не важно, влюблены они или нет. У смертных просто нет иммунитета к магии, как у бессмертных.
Гален схватил вытянутую руку Айслинга.
— Позволь мне помочь тебе, — в его голосе была слышна боль, он никогда не мог спокойно смотреть, как кто-то в бедствующем положении отказывался от помощи.
Айслинг сжал руку в кулак и притих.
— Ты хороший парень, Гален. Не дай мне случайно навредить тебе.
— Дай мне посмотреть, откуда идет кровь.
Гален опустился на колени возле мужчины, так и удерживая его руку.
Айслинг вскрикнул, вырвался из его хватки и, отползая прочь от Галена, опираясь на обе руки, чтобы сделать это быстрее, уставился прямо на меня. Он не осознавал, что я стояла прямо позади них.
Глава 31
В течение долгого замершего мгновенья мы просто смотрели друг на друга. Я ждала, когда меня зачарует, но хотя его кожа была, по выражению сидхов, поцелованной солнцем, как моя освещенная луной, а его лицо, как и все остальные части тела, казалось, было осыпано золотой пылью, в Фэйри по-прежнему оставались те, чья кожа была для меня гораздо прекраснее. Его голубые глаза были оттенка неба поздней весной, но глаза Риса были отчасти похожих цветов. В глазах Айслинга закручивались спирали, как будто кто-то нанес татуировки на его радужки, но опять же среди фейри встречались и более необычные глаза. Не думаю, что мой скептицизм связан с тем, что меня не растили на рассказах о его неотразимости, при которой от одного лишь взгляда тебя мгновенно одолевает неудержимая похоть, а то и настоящая любовь. Я попыталась всмотреться в черты его лица и нашла его действительно красивым, но считала Холода куда привлекательнее. Может, мое мнение и было предвзятым, но все же, несмотря на красоту Айслинга, он не был самым неотразимым из всех. Я сравнила его с моим отцом и пришла к выводу, что отец все равно остался самым красивым мужчиной из всех, что я когда-либо знала. Может быть, я предвзята, но разве такой и не должна быть любовь к кому бы то ни было?