Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии
Шрифт:
– Почему мне нельзя держать его, папа? Он очень ласковый!
– Нельзя. И не мешай нам, мы говорим о серьезных вещах.
Было не к месту ругать ее перед региональным инспектором по надзору за порядком. Мне с трудом удалось связаться с ним, и я даже не знаю, как он согласился приехать лично. Похоже, переименование министров в инспекторов в связи с прибытием инопланетян и объединением стран оказало положительное влияние.
Инспектор невольно
– Да, я понимаю. Кхе… Кхе… Вижу, что… это не похоже на земную форму жизни… А что вы предлагаете?
– Вызовите какого-нибудь инопланетянина, чтобы он объяснил, что это такое и… – Я украдкой посмотрел на Мими. – Что с ним надо делать.
Посетитель смахнул мнимую пылинку с лацкана пиджака и сурово глянул из-под нависших бровей:
– Скажите, это нечто вам реально мешает?
– Естественно! Я постоянно в напряжении, когда оно рядом!
– Я не это имею в виду. Нанес ли он вам конкретно, гм, какой-либо вред?
Я невольно посмотрел на повязку на своей левой ладони.
– Нет. В самом деле, я не помню такого случая.
– А это, гм, на ладони? Давайте внесем полную ясность.
– Горелкой обжегся… Одолжил горелку и попытался сжечь это, но так как я не умею работать с горелкой…
– А это, гм, не пыталось защититься?
– Нет. Оно никогда не защищается. Хоть молотком бей – не трепыхнется даже. Стреляешь по нему – не шевелится. Режешь – не шевелится. Я бы даже сказал, что в какой-то момент подстраивается поудобней. Разумеется, удобней для него, если понаблюдать за эффектом.
– Вот видишь, папа! Он такой добренький, а ты его только мучаешь! – вмешалась Мими.
– А вы пробовали не кормить его? – полюбопытствовал инспектор.
– Ну… Кажется, мы не знаем, что он ест. И ест ли вообще.
– Он ест бутерброды, папа! Я ему отдала свой, самый невкусный. Он все-все съел, до последней крошки!
Я мысленно перекрестился.
– И не только бутерброды, – услышал я голос Лины позади себя. Я не заметил, как она сошла по лестнице. – Я думаю, что он ест мусор.
– Мусор? Я никогда не видел, чтобы он копался в мусорном ведре.
– Я тоже. А известно ли тебе, что дом иногда нужно подметать и мыть?..
– Известно, конечно…
– Так вот, уже две недели я ничего не мою и не пускаю пылесос. Всюду сияет чистотой. Несколько дней назад я забыла помыть посуду после ужина – утром тарелки сияли как новые. Одну тарелку я отнесла в наш институт, чтобы ее на всякий случай проверили – она оказалась стерильней
– Почему же ты мне до сих пор ничего не сказала?
Инспектор поднял руку и прервал меня:
– Ну, все ясно. Как я теперь понимаю, это вам не угрожало, гм, ни разу за все время своего пребывания в вашем доме, не так ли?
– Да, но…
– И ни в коей мере не является бременем, и само по себе никакого вреда не приносит?
Я понял, куда он клонит.
– Я не желаю более находиться в постоянном страхе из-за этого проклятого существа! Я не знаю, что оно может причинить моей семье, поэтому я больше не намерен терпеть его здесь ни минуты! У меня двое детей, четырех лет и шести месяцев, и я готов на все, чтобы защитить их!
Инспектор медленно покачал головой.
– Я понимаю вашу озабоченность, но… гм… но и вы тоже, должны правильно понять опасения нашего правительства.
– Любопытно. Правительство, которое, очевидно, не волнует дальнейшая судьба моей семьи?
– Наши отношения с инопланетянами, как вы знаете, находятся еще в зачаточном состоянии, – продолжал он, стараясь не слушать меня. – Они ведут себя вполне дружелюбно, но кто может знать, какие они на самом деле? При положении, что они, очевидно, гораздо могущественнее нас… Так что мы предпочитаем иметь с ними как можно меньше контактов и давать им как можно меньше информации о себе. Особенно в связи с нашими внутренними проблемами.
– А что мне делать с этим существом здесь?
– Его зовут Снупи, папа! – снова вмешалась дочка.
Инспектор поднял брови.
– Почему бы вам не выбросить его, например? Многие люди выбрасывают ненужных животных…
– Ничего не получится! – ответила гордо Мими, прежде чем я открыл рот. – Папа пытался несколько раз! Но Снупи все время возвращался!
– По следам твоего папы?
– Нет, до него. Мы уже знаем, что, если папа уходит со Снупи, а Снупи потом является домой один, значит, папа опять пытался выбросить его!
– Последний раз я отвез его за тысячу километров отсюда, – объяснил я подавленно. – Бросил в шахту для отходов реакторов. Понятия не имею, как он оттуда выбрался и вообще остался в живых. Он даже не был радиоактивным после этого… Но пока я это установил, поседел весь от нервов.
Мими посуровела, как грозовая туча, но это опять потерлось о ее ноги, и она быстро забыла свой гнев.
Конец ознакомительного фрагмента.