Третий ключ
Шрифт:
Статую первой заметила Аглая, наверное, потому, что единственная знала окрестности. На ее нескладном личике вдруг отразилось удивление пополам с восхищением.
– Откуда это? – Она даже перегнулась через борт грузовика, чтобы лучше рассмотреть статую.
– А раньше ее здесь не было? – Михаил не отрывал взгляда от не стоящей даже, а парящей над небольшой площадкой бронзовой женщины. Женщина тянула к дому руки и выглядела трогательно и трагично одновременно.
– Нет, – Аглая тряхнула головой, и черные волосы рассыпались
– Нашли, чем восхищаться! – Даша презрительно фыркнула и отвернулась. – Какая-то железка! Новодел – этакий колхозный шик!
Михаил был уверен, что статуя не имеет никакого отношения к новоделу. Подойти бы поближе, рассмотреть все в деталях, но уже сейчас у него почти не оставалось никаких сомнений в ее происхождении. Вот это сюрприз! Или еще один знак...
На выщербленных ступенях дома их уже ждал грузный, усатый дядька в расшитой косоворотке и изрядно вылинявшем картузе. Выглядел дядька не особенно радостным и, только когда грузовик притормозил почти у самых ступеней, нацепил на лицо приветливую улыбку.
– Добро пожаловать! – Он помог выбраться из кабины Надежде Павловне, вместо того чтобы пожать протянутую руку, приложился к ней в галантном поцелуе, отчего на щеках Надежды Павловны тут же расцвел смущенный румянец. – Что-то припозднились вы, гости дорогие! – Дядька сдернул с головы картуз и протер им намечающуюся лысину. – Я вас уже час назад встречать вышел. Уже начал было волноваться.
– Прошу нас простить. Василий Степанович, надо полагать? – Надежда Павловна вопросительно улыбнулась. – Непредвиденные обстоятельства.
– Он самый. – Дядька, который оказался тем самым энтузиастом-смотрителем, о котором говорила Аглая, приветственно помахал им рукой. – Это со мной вы, милейшая Надежда Павловна, вели долгие беседы по телефону.
– А вы были на удивление несговорчивы, любезный Василий Степанович.
– Виноват! Знал бы, какие чудесные нимфы пожалуют в наш эдем, не сопротивлялся бы ни секунды!
– Глянь, какие церемонии, – усмехнулась Ритка. – А смотритель-то на нашу Надежду глаз положил. Еще, гляди, поедем обратно без нее.
– Ребята, ну что же вы сидите?! – Надежда Павловна помахала им рукой. – Давайте выгружайтесь!
Выгрузка заняла минут пятнадцать. Михаил, взявший негласное шефство над Аглаей, вместе со своим рюкзаком подхватил ее дорожную сумку, соскочил на землю, задрал вверх голову, скомандовал:
– Прыгай!
Она бы предпочла выбираться из грузовика самостоятельно, но возможности такой ей никто не предоставил. Расстояние до земли было приличным, и все девчонки разумно воспользовались помощью ребят. Даша порхнула в объятия Макса с изяществом и грациозностью бабочки, Ритка приземлилась рядом с Леней, испуганно визжа, а чтобы спустить на землю Свету Сапожникову, девушку полную и рослую, пришлось поднапрячься сразу двоим самым сильным, Михаилу и Димке
– Аглая, – еще раз позвал Михаил, – не бойся, я поймаю.
– Я и не боюсь. – Она решительно тряхнула головой и прыгнула, всего на мгновение замерла в объятьях Михаила и тут же вывернулась с юркостью ящерки, подхватила с земли свою сумку. – Спасибо. – Смотреть Михаилу в глаза она не желала, разглядывала носки своих сандалий. – Я пойду.
– Погоди, – он поймал ее за руку, – я тебя провожу.
– Не нужно.
– Да брось, тут же недалеко. Я сейчас, вещи отнесу и провожу. Подожди минутку, я быстро.
Она ничего не ответила, высвободила руку, отступила на шаг.
– Подожди, – еще раз попросил Михаил и, подхватив свой рюкзак, потрусил вслед за скрывшимися в доме товарищами.
Внутри, в прохладном и гулком холле, он без объяснений сунул рюкзак Димке Кутузову, а сам бросился обратно.
Не подвела интуиция: Аглаи и след простыл. Не стала дожидаться, решила, наверное, что ни к чему ей такой провожатый. Ну да ладно, еще небось не один раз увидятся.
Когда Михаил вернулся в дом, в холле уже полным ходом шел инструктаж. Смотритель стоял на верхней ступеньке лестницы и зычным голосом вещал:
– Значит, так, товарищи стройотрядовцы и стройотрядовки, мне понятен ваш молодой задор, но должен предупредить, вы в деле реконструкции усадьбы ведущую роль играть, к сожалению, не будете.
– Это еще почему? – возмутился Леонид, который окончил первый курс архитектурного института и мнил себя уже вполне состоявшимся специалистом.
– Это потому, молодой человек, что усадьба хоть официально и не является историко-культурной ценностью, но для здешних жителей ценность имеет несомненную.
– Оно и видно, – фыркнула Даша. – Развалилось все к чертовой матери.
– То, что развалилось, мы как-нибудь отстроим, – заверил ее Василий Степанович. – На то колхозом будут выделены профессионалы, но мы с Надеждой Павловной за вас отвечаем, и нам бы очень не хотелось, чтобы на чью-то из вас хорошенькую головку совершенно случайно свалился кусок штукатурки или, не дай бог, кирпич. А посему, работать вы будете исключительно под нашим присмотром или под присмотром строителей-профессионалов.
– Это типа подай-принеси? – поморщился Макс.
– А вы, юноша, рассчитывали, что вам дадут строительные инструменты и вы пойдете махать ими направо и налево? – усмехнулся смотритель. – Вы ж поймите, я бы с радостью доверил вам все самое интересное и самое сложное, но не могу, – он прижал к груди широкую ладонь. – И не расстраивайтесь вы так! У нас места чудесные, пруд шикарнейший, в Антоновке клуб новый построили, будет вам чем заняться.
– Вот счастье – пруд и клуб. – Даша брезгливо поддела ногой валяющийся на полу кусок штукатурки.