Третий - не лишний! Книга 2
Шрифт:
– Пока еще я здесь хозяин!
– рявкнул, не оборачиваясь. Роберто. И неожиданно добавил фразу, которая меня насторожила: - Потом, надеюсь, сам все поймешь!
– Как прикажешь, отец, - прошипел сквозь зубы разозленный сиреневоглазый, сильнее прижимая меня к
себе.
– Дорогой, - выдавила я, с трудом вдыхая.
– Еще немного - и ты увидишь насколько красочен мой внутренний мир. Ты его просто выдавишь наружу.
– Извини, дорогая, - рассеянно чмокнул Эмилио меня в макушку.
Мы протащились
Пыльно, просторно и гулко. Мраморные полы классической черно-белой шахматкой под ногами и огромные высокие окна, часто расположенные. Много солнца, много яркого света.
Особо вдохновили всадники на конях. Все в железе с головы до ног, манекенам всучили в руки по здоровенному копью. Кое-где пеших манекенов-рыцарей расположили вторым этажом, что смущало особенно: а ну-ка упадут? И что тогда делать будем?
Но моих спутников такие мелочи совсем не отвлекали.
– Может быть, лучше я понесу?
– тихо спросил шедший рядом Филлипэ.
– Не хотелось бы стать вдовцом раньше, чем мужем.
– Мне бы тоже не хотелось, - согласилась с ним я.
– Не переношу - холод.
– Нет, - отверг помощь Эмо.
– Мне сейчас просто необходимо за что-то держаться.
– И это «что-то» - моя задница, - перевела я для себя. Хмыкнула ядовито: - Хороший якорь в этом мире...
Вот за такой, можно сказать, семейной беседой мы и дошли до гостевых апартаментов.
А тут вообще был полный атас! Потому что все было коричневым в разных оттенках - от светлого бежа до самого темного оттенка охры н цвета красного кирпича. Гобелены на стенах вместо обоев - та же гамма. Высокие потолки.
Дорогой, инкрустированный перламутром темный буфет, полки для посуды, секретер, изящные встроенные шкафы.
Впечатлил резной ореховый поставец с группой полуголых, играющих на разных инструментах мальчиков, не то ангелочков, не то чертят - лично мне у них на головах все рожки мерещились. Подножие у него - лапы вытянутых гепардо-сфинксов, навершие - две хищных, с голодным взглядом химеры со щитом в зубах. И тонкая подставка посредине с охренительно сложной головкой позолоченного, в остальном в общем-то примитивного до убожества ключа. Эстетика, млин!
В углу комнаты три кресла с металлической ажурной основой. Основной мотив - листья, венки, виноградные лозы.
И занавески, повсюду занавески! Занавески с тяжелыми витыми шнурами над каждой одностворчатой дверью - а тут их было целых три!
– длинные пятиметровые бархатные шторы, отделяющие альков с огромной кроватью на массивных
В остальном никаких претензий. Все дорого и со вкусом. Продолговатый стол и резные стулья черненого ореха посреди комнаты. На стенах барельефы и горельефы владельцев этой виллы, картины с видами архитектурных памятников на фоне природы и многочисленные портреты. Облагороженный физиономиями хозяев и стилизованными изображениями мудрецов и русалок камин. Виньетки, розетки, гербы... тьфу, я столько названий всего этого добра не знаю!
Но преследует неуютное ощущение дорогого старья и пыли, хотя ее тут и нет. Все немного выцвело, отчего еще больше давит антураж старины.
– Извини, брат, - без тени раскаяния сказал Лоренцо.
– Но соседнюю комнату я приспособил под свой кабинет.
Фальшиво улыбаясь, я терпеливо выслушала этот выпад. Молча. Это пусть Мило обменивается со своими родичами замаскированными уколами, мне какая забота?!
Для иномирян, находясь тут, главное - убежать домой. А то затра... заимеют под хохлому и растерзают на плетеный коврик. Будешь жить, не сводя ноги.
Эмилио не подвел моих ожиданий.
– В таком случае, - побагровел Эмо.
– Почему мы должны жить здесь, а не в моих покоях? Размер, которых превосходит эту конуру!
Надеюсь, насчет конуры - это он пошутил? Да с учетом алькова здесь больше, чем у моих соседей в трехкомнатной квартире! Вот только поди докажи это гнилым аристократам!
– Потому что так сказал я!
– припечатал добрый родитель, распахнул дверь и побежал дальше по коридору со своей ношей.
– Жду вас в кабинете! И не отвлекайтесь на всякие мелочи!
– Вам срочно нужно к окулисту, - печально вздохнула «мелочь».
– Но спасибо за заботу! Отдых мне просто необходим!
Что, кстати, было чистой правдой. От всего произошедшего в последнее время у меня дико разболелась голова, троилось в глазах и звенело в ушах. Синдром семейного похмелья после неумеренного потребления родственного внимания.
– Маруся, - наклонился ко мне Эмилио, после того как сгрузил меня на кровать.
– Нам действительно нужно срочно поговорить с отцом. Ты сможешь побыть одна?
– А есть сомнения?
– блаженно вытянулась я на обширном ложе с пышной периной, где свободно поместится человек пять, притом не самых чахленьких и худосочных.
– Лично у меня есть.
– пробормотал недовольный Филлипэ.
– И много.
– Займись аутотренингом, - искренне посоветовала я.
– Уговори себя, что все вокруг прекрасно и удивительно.