Третий (не) лишний
Шрифт:
– Извини, бро. Кто-то должен был уйти.
Денис пожал плечами, почти равнодушно:
– Значит, повезет в деньгах.
Яна со вздохом поцеловала Дениса в щеку:
– Извини, День, это был чертовски сложный выбор.
– Я знаю, - усмехнулся тот, сходил за своей сумкой и вышел из дома.
Юля набрала номер и сказала в телефон:
– Все, через минуту врубай камеры, - и добавила, отключившись: - Счастливо оставаться. Завтра ждите новенького. Или новенькую.
Как только за Юлей закрылась дверь, Антон, глядя на темный глазок ближайшей камеры, мгновенно притянул Яну к себе и с силой впился в ее губы. И оттолкнул ее от себя в ту секунду,
– Ну ты ведь меня поняла, да?
– Разумеется, - улыбнулась Яна, облизнув губы.
Они просидели в гостиной еще с полчаса, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Радио тихонько играло какую-то ретро-попсу. Ощущение триумфа оказалось на удивление спокойным. Возможно, потому, что это была всего лишь ступенька к осуществлению желаний, которого предстояло еще подождать. Или же потому, что теперь сомнений не было. Кто бы ни пришел утром, это уже ничего не изменит. Он получит и деньги, и желанную женщину. Неплохой выхлоп. Конечно, можно было Денису его долю и не отдавать, но… Антон старался лишний раз никому ничего не обещать. Но если уж обещал, слово держал, даже себе в ущерб.
Первый раз за три последние ночи он сразу же заснул и спал прекрасно. Вот только не запомнил, что снилось. Возможно, к лучшему.
– Ну как, - улыбнулась Яна, когда они позавтракали и вышли в холл. – Новый раунд?
– Уже не так напряженно, согласись?
– Игра есть игра, - усмехнулась она. – Не стоит воспринимать все всерьез.
Яна была стопроцентно права, и все же ее слова оцарапали. Пока Антон думал, что ответить, дверь открылась и вошел их новый компаньон. Высокий, широкоплечий, рыжий. С короткой, тщательно ухоженной бородой и наглым взглядом голубых глаз.
– Привет, - сказал он, пялясь на одну только Яну. – Меня зовут Слава.
Ожидание. Предвкушение. И недоумение. Как три кита, на которых лежит плоская земля. Или там еще черепаха была? Да черт с ними, какая разница!
С ожиданием и предвкушением все понятно. Но почему так пробило именно на нее? Что в ней такого? Сколько их у меня было, еще со школы. Устроены-то все одинаково. Но ни одну еще я не хотел так сильно. Не ждал так и не воображал, как все будет, словно озабоченный подросток. И – да ладно, чего уж там! – не занимался при этом тем самым, что в ходу у озабоченных подростков. Давно не было в этом нужды. Не одна, так другая – всегда находилось, с кем снять напряжение.
Колючие струи воды в душевой кабине. Вода такая горячая, что едва можно терпеть. Пар клубами в потолок. Запотевшие створки, все в крупных каплях. В каплях…
Капля, поблескивающая между набухшими от возбуждения губами – остро, резко пахнущий сок желания. Успеть поймать ее языком, пока не сбежала, не просочилась под ягодицы, оставив влажное пятно на простыне. Терпкая, горьковато-соленая, как морская вода.
Рука сжимает член – твердый, вставший на полдень. Или на полночь? Ритм все быстрее. Если б можно было представить, что это не моя рука – хотя бы так. Он бы, наверно, и поверил, а вот рука насмешливо возражает: извини, но нет, я твоя, не Янкина. И то, что зажато в ладони, тоже твое. И остается только представлять, что совсем скоро все случится наяву.
Выпустить на свободу ее грудь, стиснутую лифчиком. Мне всегда нравилось начинать, когда на женщине еще было белье. Да и само белье нравилось –
Я никогда не торопился. Как отец говорил, спешка нужна при ловле блох. Довести женщину до такого состояния, чтобы она уже сама готова была тебя изнасиловать, - вот высший пилотаж. Чтобы стонала и извивалась в руках в нетерпении. Чтобы просила: «Возьми меня!»
Закрыв глаза, прислонившись затылком к мокрому пластику, я - как на экране - видел все, что будет. Одной рукой я сожму грудь, обводя большим пальцем ее основание. Она ляжет в ладонь, как яблоко, а между пальцами выглянет сосок – словно клюв любопытной птицы. Я обхвачу его губами и буду дразнить самым кончиком языка. А вторая рука в это время медленно опустится по ее животу, и по нему пробежит крупная дрожь. Пальцы задержатся на лобке – гладком, упругом, в том самом месте, где он раздваивается, прикрывая складками вход. Помедлят – и проскользнут в глубину, теплую, влажную. Соберут тягучую прозрачную смазку, вынырнут, нащупают клитор – такой же напряженный, переполненный кровью, как и мой член.
А потом я повторю этот маршрут губами и языком – от груди по животу к лобку. Пробегу по впадинкам там, где кончается внутренняя сторона бедра, нежная, как шелк. Разведу губы пальцами и войду языком так глубоко, как только смогу. А потом, когда уже буду чувствовать, что она вот-вот кончит…
Я стоял, запрокинув голову, и пытался отдышаться. Словно вынырнул со дна моря. Подставил ладонь под душ, смывая свои горячечные видения. Все вокруг плыло.
Ты будешь моей – как заклинание. Как мантра.
Главное – не думать, что я мог ошибиться. Принять желаемое за действительное.
Не думать…
10. Яна
Никому не оказывать предпочтения по условиям контракта – это полдела. С этим я прекрасно справилась, раз уж голоса зрителей разделились примерно поровну. Вторая задачка была посложнее. Чтобы каждый из них понял: будет все. Именно с ним – одним. Чтобы пожалел снисходительно неудачника.
Сначала я честно пыталась выбрать. До сих пор мужчины у меня были только в линейной последовательности. Никогда параллельно. Из одной постели в другую? Или в моей, но по очереди? Как-то фу.
Когда пришел Антон и они с Денисом сцепились – пусть на словах – из-за меня, я подошла к тому, чтобы разрешить себе это. Двоих сразу. Потому что выбрать не могла. Никак. Сначала мне показалось, будто они абсолютно разные. Но очень быстро стало ясно: различие это кажущееся. Не понадобилось долгих разговоров за жизнь и пресловутого пуда соли, сожранного на троих. Иногда что-то чувствуешь, хотя и не можешь внятно объяснить.
По большому счету, дополняя друг друга, они составляли одного идеального плохиша. Роскошного доминантного самца, который привык брать все, что захочет. Подчинять женщину себе, пользоваться, пока в охотку, и забывать о ней навсегда. Да, они отличались внешностью, темпераментом, манерой поведения, родом занятий, интересами. Все это лежало на поверхности. Общее пряталось глубже. Парадокс был в том, что я не могла выбрать между ними как из-за сходства, так и из-за различия.