Третий шеар Итериана
Шрифт:
— Боюсь, не получится, — сказала она. — Этьен следит за ней и днем и ночью. Но если бы что-то отвлекло его…
— Что?
Да, не стоило ждать, что он сам предложит решение.
— Например… — в задумчивости она поглаживала уже плечи юноши, по этой причине, кажется, утратившего способность мыслить самостоятельно. — Например, он мог бы задремать в ванне.
— Но…
— У тебя в самом деле неплохие способности, — Лили наклонившись к тритону, обняв его за шею. — Ты станешь хорошим целителем… А вода смоет все следы, и даже шеар не почувствует.
— Да, — прошептал он одними губами.
Губы у него были соленые. Странно: в пресной воде — и соленые.
— Мы делаем это ради него, — напомнила альва. — Свита должна защищать своего шеара… И мне не хотелось бы намочить платье, прости…
Глава 22
Еще один день прошел для Софи как в тумане.
Но на этот раз туман был сладкий, пьянящий. Кружил голову, мешая сосредоточиться на чем-то, несомненно, важном… Или неважном? Ни на чем…
Завтрак, визит к доктору…
Затем катались по городу. Долго.
Тьен опустил крышу авто, и ветер развевал волосы…
Люк смотрел по сторонам, удивляясь, как изменились знакомые когда-то места. Софи и не подозревала, что он столько помнит.
Пообедали в ресторане на набережной. Клер просилась на пароходную прогулку, и Тьен уже собирался за билетами, но Люк вспомнил о кинопроекторе.
Откуда взялись катушки с фильмами, Софи не поняла. Вроде бы останавливались где-то по дороге. А дома повесили на стену простыню, задернули шторы и поставили на чайный столик аппарат. Тьен крутил ручку и читал титры. Через несколько минут к нему присоединилась Клер. Читали вдвоем: он за мужчин, то хриплым баском, то шепелявя, а она — за женщин, с жеманными интонациями, гримасничая как мартышка. Вряд ли это была комедия — кажется, вовсе не комедия, но Софи, слушая этих двоих, хохотала до слез…
И совсем отлегло от сердца, когда в конце затуманенного дня стало понятно, что Тьен не собирается уходить.
Подумалось только, что ему бы одежду какую-то на смену. Зубную щетку, бритву… Что там еще нужно? В гостиницу съездить. Она бы с ним поехала, если бы предложил. Никогда в гостиницах не была, хоть посмотрела бы. Заодно — с кем он там живет. Чек вспомнила: не один ведь тогда в ресторане ужинал…
А с другой стороны, какая разница?
Захочет, сам расскажет.
Но вещи из гостиницы нужно забрать. Брюки, вон, измялись. И от мороженого пятнышко…
— Поедем завтра дом смотреть?
— Завтра? — переспросила Софи растерянно. Про дом он говорил, но это, как и все планы на будущее, как и само будущее, казалось далеким-далеким. А завтра уже завтра.
— Ну не сегодня же? — улыбнулся он. — Сегодня поздно. И день суматошный, устали все.
Клер уснула на софе в гостиной. Люк — в кресле рядом, обняв толстую книгу. Буквы не забыл, радовался этому. Даже во сне улыбался.
Софи хотела разбудить брата, чтобы шел к себе, но Тьен не дал. Перенес сначала Клер. Та, хитрюга, не так уж и крепко спала: ногами болтала, хихикала. А Люк и не шелохнулся.
— Тоже тут спать буду, — Софи устроилась в опустевшем кресле. — Чтобы ты меня потом на руках отнес.
— Я и так отнесу.
Поднял, прижался щекой к щеке.
Колючий уже, точно бритву надо. Или не надо? Приятно так, щекотно немного. А щетку она ему даст, у нее есть, впрок купленные. И пятнышко застирает…
Софи уснула, а он долго еще держал ее на руках.
Вслушивался в тихое дыхание.
Вдыхал запах кожи, спутавшихся волос, въевшийся в домашнее платье дух кухни, где и кофе, и ваниль, и жареный лук, и перец…
Думал.
Не хотел, но все равно думал.
И собственные мысли ему не нравились.
Нельзя так с ней… с ними…
С Софи, с Люком, с Клер. Они верят ему — разве не этого он добивался? И если он снова не оправдает этого доверия, если он снова уйдет…
Уйдет. Всего на день, даже меньше.
И вернется. Обязательно. Независимо от того, как все пройдет.
Не откажется ни от прошлого, ни от настоящего. Так будет правильно…
"Правильно" это въелось в него уже. Не по уму, не по совести, не по желанию поступать — правильно. Потому что шеар. Даже в своем, сокровенном, четверо ведут и нашептывают, как должно… Хотя, если бы знали, вряд ли позволили бы…
Тьен бережно перенес девушку в спальню, опустил на постель и прилег рядом. Но, полежав немного, вскочил. Прошелся по комнате от окна до двери и обратно, вернулся к кровати, поцеловал протянутую во сне ладонь.
— Вернусь, — пообещал он. — Скоро вернусь.
…Дремавший в углу коридорный встрепенулся и ошалело вытаращился на него, не понимая, откуда появился кто-то на пустом этаже, когда и лифт не гудел, и дверь ни одна не открывалась.
Шеар приветствовал его мимолетным кивком и направился к своему номеру.
Не зажигая света, прошел к шкафу.
Так мальчишки в романах сбегают из дома: ночью, тайком. Без разбора швыряют в сумку вещи и уходят, никому ничего не сказав.
Но он давно уже не мальчишка, да и жизнь его далеко не роман…
Несмотря на поздний час, Генрих не спал. Сидел на кровати, откинувшись на пирамиду из подушек, и листал газету. На тумбочке под лампой стоял пустой стакан и початая бутылка бренди.
— Не помешаю? Я ненадолго.
— Кто бы сомневался.
Отшвырнув газету, археолог потянулся за бренди, на треть наполнил стакан и выпил одним махом. Шумно выдохнул.
— Н-ну?
— Хотел предупредить, что съезжаю, — решил поскорее закончить неурочную встречу Этьен. — Перебираюсь к Софи. Точнее, мы переезжаем в новый дом…
— Прекрасно, — скривившись, бросил Лэйд.
— Там и для тебя найдется комната, — все-таки сказал Тьен. — Если захочешь. Потом.
— Потом?
— Сейчас я не могу рассказать ей. Не хочу. Когда закончу с… с делами в Итериане — тогда.
— С делами, — Генрих хмыкнул. — Ну что ж, желаю удачи.
— Спасибо, — через силу поблагодарил Этьен.