Третья раса
Шрифт:
Он понял, что ошибся, именно в тот момент, когда переливающийся пронзительно голубыми разводами шар лениво поплыл наперерез кристаллическому образованию.
Траектории их движения должны были пересечься в определенной точке, за спиной Патрика Кейна, однако этого не случилось.
Черная воронка повела себя крайне разумно и сообразительно — как только носовые орудия «Святого Петра» сплюнули плазменный шар, кристаллический вихрь замер как вкопанный.
Неизвестно, что за движитель был заключен внутри воронкообразного явления, но
За спиной Кейна в черноту космоса ударил ослепительный фонтан жидкой, расплавленной брони.
Когда вспышка иссякла, на том месте, куда ударил плазменный шар, оказался ясно различимый вишневый ожог, в центре которого застыл выброшенный в космос причудливый сталагмит застывшего металла…
Это выглядело словно иллюстрация к тем процессам, что протекали тут миллионы лет назад.
Хоука пробила короткая нервная дрожь, когда он понял: да, именно так все и было, кто-то попросту сжег огромную космическую конструкцию, навсегда закатав в ее раскаленной, а затем остывшей массе эти скопища кристаллов, потому что они, как видно, представляли собой угрозу не меньшую, чем пресловутые Предтечи… Об этом можно было судить хотя бы по размерам той жертвы, на которую пошла неизвестная Хоуку раса, чтобы заточить, замуровать их в бесформенных металлических глыбах…
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове капитана, пока он резко менял угол наводки орудий и характеристики истечения плазмы.
Кейн уже почти добежал до нависающего над шлюзом «Святого Петра» выступа, выдававшегося из изуродованной обшивки «Спейсстоуна» будто указующий перст.
Хоук не видел, как Яна и Николай напряженно работают, едва успевая обмениваться при этом встревоженными взглядами. Все внимание капитана было сосредоточено на целевом мониторе орудий, и даже разгорающееся в корме «Святого Петра» ослепительное оранжевое сияние прошло где-то на краю восприятия…
Второй залп полыхнул в теснине ангара, будто внезапный разряд двух ударивших параллельно друг другу молний.
На этот раз не было никаких электромагнитных ловушек с комком плазмы внутри — два ослепительных росчерка полоснули пространство, оставив уродливый раскаленный след поперек стартовой плиты.
Кристаллический вихрь, преследовавший Кейна, разнесло фонтаном вишневых брызг.
Хоук успел заметить, как Патрик, балансируя будто акробат, пробежал по выступу переборки и прыгнул вниз, в раскрытую пасть шлюза.
Некоторые способности святого отца просто поражали воображение, но секунду спустя Хоуку стало не до них.
Его убийственный залп, попавший в кристаллический воронкообразный вихрь, не прошел незамеченным — Алану вдруг показалось, что все пространство вокруг «Святого Петра» ожило, зашевелилось, будто пришла в движение сама обшивка многострадального «Спейсстоуна»…
Он даже помыслить себе не мог, что внутри модуля злополучной фабрики скрывается такое количество этих крохотных и безобидных на первый взгляд колючих кремниевых катышков…
На
— Тяга! — заорал Хоук, потому что открытый зев ангара уже окружало выметнувшееся изо всех мыслимых отверстий и разломов ОБЛАКО кристаллических частиц объемом не менее нескольких сот кубических метров.
— Мы убьем его! — закричал Николай. — Кейн в шлюзе!
— Тяга, я сказал! — рявкнул Хоук, разряжая генераторы плазменных пушек прямо в центр сгущающегося с каждой секундой кристаллического облака.
Яне не нужно было повторять трижды — ее нервы и так уже были готовы лопнуть.
Ослепительное пламя, вырвавшееся из дюз планетарной тяги, затопило ангар, жадно облизнув сжатый в теснине керамлитовых стен корпус «Святого Петра».
Подчиняясь реактивному импульсу ускорения, шестидесятиметровый, похожий на темную гантель корабль тяжело рванулся вперед, выдирая с корнем не успевшие оплавиться и испариться решетчатые фермы стационарного обслуживания.
Хоук так и не отпускал гашеток, и потому пушки в четвертый раз разрядились ослепительными молниями, положив их росчерки строго по курсу натужно выходящего из теснины ангара «Святого Петра».
Через секунду он перестал быть похожим на темную гантель — пламя, которому стало тесно, отразилось от задней переборки ангара, ударило назад и объяло корабль, сделав его действительно похожим на своего гневного тезку в день легендарного Страшного суда…
Кристаллы тянулись к нему, сотнями, тысячами сгорая в неистовом огне.
На боковых срезах обзорной полусферы промелькнули раскаленные торцы раздвинутых вакуум-створов и…
«Святой Петр» пылающим болидом пронзил сгустившееся на выходе из ангара кристаллическое облако и вырвался в бездонную чернь пространства.
У Хоука хватило мужества оглянуться на сектора заднего обзора.
Изувеченная громада «Спейсстоуна» с врезавшимся в него модулем фабрики стремительно удалялась, грозя на глазах превратиться в точку.
— Патрик, ты жив? — раздался голос Николая, вопрошавшего через внутреннюю связь.
Несколько секунд гнетущей тишины показались всем троим вечностью. Наконец в динамиках что-то проскрипело, словно провели каким-то тяжелым предметом по пластику, и в ответ раздался слабый голос Кейна:
— Кажется, у меня баллистический шок… Что это было?
— Мы стартовали, святой отец… — ответил Хоук, поймав себя на абсолютно искренней радости по поводу того, что Кейн остался жив.
Он даже не обратил внимания на это странное сочетание терминов — «баллистический шок»…
В динамике опять что-то проскрежетало, а затем раздался характерный звук падающего тела.
— Кейн! — вскрикнула Яна, отстегивая страховочные ремни.
— Мне плохо… — Голос Патрика звучал глухо, невнятно. — Я теряю… теряю контроль… — Дальше раздалось лишь какое-то невнятное бормотание.