Третья волна
Шрифт:
Вероятно, производство предметов потребления следует рассматривать не как достойный сожаления пережиток, а как позитивную силу.
Сейчас большинству людей необходима частичная занятость плюс новаторская политика, которая сделала бы их работу на себя более продуктивной. Правильная связь этих двух видов экономической деятельности могла бы стать ключевым моментом для выживания множества людей.
С практической точки зрения это может означать создание «капитальных инструментов» для самообеспечения, чем и занимаются сейчас богатые страны. Там мы видим выдающийся пример синергии двух секторов: рыночная экономика производит капитальные средства самообеспечения — от стиральных машин до ручных дрелей и тестеров. В бедных странах уровень нищеты таков, что говорить там о стиральных машинах или электроинструментах кажется,
Французский архитектор Иона Фридман напоминает нам о том, что бедные не обязательно нуждаются в работе — им нужны «еда и крыша над головой». Работа — лишь способ все это получить. Но человек способен сам вырастить для себя пищу и построить дом или, по крайней мере, внести свой вклад в этот процесс. Так, в статье для ЮНЕСКО Фридман говорит, что правительство должно способствовать тому, что я называю самообеспечением, путем изменения земельных и строительных законов. Именно они часто не дают возможности фермеру построить или улучшить собственный дом [543] .
543
Иона Фридман цит. по его статье «No — Cost Housing», представленной на встрече ЮНЕСКО 14–18 ноября 1977 г.
Фридман побуждает правительства устранять эти препятствия и помогать людям в устройстве жизни, предлагая им «поддержку в организации, снабжении труднодоступными материалами… и, если возможно, развитии территории», т. е. снабжении водой и электроэнергией. Фридман и другие пытаются доказывать, что все, способствующее более эффективному самообеспечению, может быть столь же важным, как производство, измеряемое в валовом национальном продукте.
Чтобы увеличить продуктивность самообеспечения, правительство должно сконцентрировать на нем научные и технологические исследования [544] . Но даже сейчас можно создавать простые инструменты для ручного труда, коммунальные мастерские, предоставлять мастеров и учителей высокой квалификации, средства связи, оборудование для энергоснабжения. Очень важна также пропаганда и моральная поддержка тем, кто вкладывает много труда в строительство собственного дома или улучшение участка земли.
544
Некоторые из проектов Всемирного банка подчеркивают значение самообеспечения. См., например, «The Bank and Urban Poverty» by Edward Jaycox», «Finance & Development», September 1978. Джейкокс указывает на еще один аспект самообеспечения: «Поскольку эти люди вносят вклад в форме собственного труда, в некоторых случаях не только желательно, но и важно, чтобы они участвовали в процессе планирования и внедрения проекта». Действительно, самообеспечение предполагает большую степень самоопределения, чем участие в производственном процессе.
Пропаганда Второй волны, к сожалению, доносит даже до самых отсталых и бедных, будто то, что они делают собственными руками, значительно уступает продукции массового производства. Вместо того, чтобы учить людей презирать собственный труд и недооценивать все, что они создают сами, следовало бы давать награды за самый лучший или самый интересный дом или продукт труда, самое «продуктивное» самообеспечение. Сознание того, что в настоящее время даже самые богатые люди все больше прибегают к самообеспечению, поможет изменить настрой самых бедных. Потому что Третья волна представляет соотношение рыночного и нерыночного производства во всех обществах будущего в совершенно новом свете.
Третья волна также поднимает вопросы неэкономического и нетехнологического плана. Например, она заставляет пересмотреть взгляды на образование. Все согласны с тем, что образование — необходимое условие развития. Но какое образование?
Когда колониальные власти вводили формальное образование в Африке, Индии и других странах Первой волны, они организовывали там либо нечто вроде фабричных школ, либо жалкое подобие своих элитных учебных заведений. Сегодня принципы образования Второй волны подвергаются сомнению везде. Например,
Например, является ли целью образования грамотность? Если да, то что означает грамотность? Умение читать и писать? Известный антрополог Эдмунд Лич в дерзкой статье для Центра по исследованию будущего в Эдинбурге утверждает, что чтение легче дается и имеет большую пользу, чем письмо, и вообще нет необходимости в том, чтобы человек умел писать [545] . Маршалл Маклюэн говорил о возврате к устной культуре, более близкой многим обществам Первой волны [546] . Технические приспособления, распознающие речь, открывают необозримые новые пространства. Новые, необыкновенно дешевые коммуникационные «кнопки» или крошечные магнитофоны, встроенные в простое сельскохозяйственное оборудование, могут давать устные инструкции неграмотным фермерам. В свете этого даже определение грамотности заслуживает пересмотра.
545
Лич: Literacy, A Nevis Institute Working Paper, Edinburg, 1977.
546
Маршалл Маклюэн обсуждает устную культуру в [46], р. 50.
Наконец, Третья волна побуждает нас к свежему взгляду на характерное для Второй волны представление об инициативе. Улучшение питания, по всей видимости, повышает интеллектуальный уровень и функциональную компетентность у миллионов детей и в то же время усиливает стремления и мотивацию.
Люди Второй волны часто говорят о пассивности и недостатке инициативы, например, у индийского или колумбийского крестьянина. Если отбросить эффект недоедания, болезней, климата и политического гнета, то, может быть, хотя бы часть того, что мы считаем пассивностью, отсутствием мотивации, обусловлена не желанием порывать с домом, семьей и настоящим в неопределенной надежде на лучшую жизнь в отдаленном будущем? Пока «развитие» означает наложение абсолютно чуждой культуры на существующую, пока реальные улучшения кажутся недосягаемыми, у человека есть веская причина цепляться за то малое, что он имеет.
Поскольку многие черты Третьей волны созвучны с такими цивилизациями Первой волны, как Китай или Иран, представляется, что возможны изменения с меньшими разрушениями, болью, потрясениями. Вероятно, эти изменения могут в корне подорвать то, что мы называем безынициативностью.
Так, Третья волна несет в себе потенциал для революционных преобразований не только в технологии или энергетике, но и в сознании и поведении индивида.
Стартовая линия
Третья волна не предоставляет модели, которую можно воссоздавать. Цивилизация Третьей волны сама еще не сформировалась окончательно. Но как для бедных, так и для богатых она открывает новые возможности, может быть, несущие освобождение. Потому что она привлекает внимание не к слабости, нищете и несчастьям мира Первой волны, но к присущей ему силе. Те самые черты этой старой цивилизации, которые кажутся отсталостью с точки зрения Второй волны, являются потенциальным преимуществом по меркам приближающейся Третьей волны.
Близость этих цивилизаций в будущем должна трансформировать наши представления о взаимоотношении нищеты и богатства на этой планете. Самир Амин, экономист, говорит об «абсолютной необходимости» разрушить «ложную дилемму: современная техника, скопированная с техники Запада, или старая техника, отвечающая условиям того же Запада сто лет назад» [547] . Именно это и способна сделать Третья волна.
И бедные, и богатые стоят на стартовой линии в начале пути к новому и поразительно отличному от современного человечеству будущего.
547
Самир Амин цит. в [66], р. 595.