Третья жертва
Шрифт:
Похоже, психологическая травма оказалась слишком сильной. Возможно, им стоит подождать неделю-другую.
Ничего столь смехотворного она еще не слышала. Если у сына психологическая травма, тем более ей нужно приехать и повидаться с ним. Привезти его любимые игрушки, испечь любимый торт. Пожалуйста, хоть что-нибудь…
«Не надо так со мной. Я чувствую себя такой беспомощной».
Мистер Грегори напомнил, что ее сын все еще находится под круглосуточным наблюдением. Им пришлось вернуть Дэнни в комнату, поскольку,
О посещении не стоит и думать. Ее и Шепа не допустят к сыну. Всё. Точка.
Газонокосилка наконец умолкла. Что-то щелкнуло. Наверное, мистер Маккейб снял мешок для сбора травы, которую высыпал на цветочные клумбы. Сэнди сотни раз видела его за этим занятием. Измельченная трава восполняла недостаток азота, и старик бережно перемешивал ее с мягкой почвой своими узловатыми пальцами.
Она наконец поставила тарелку в сушилку. С посудой покончено. Все вокруг сияло и блестело. Она даже отчистила плиту и протерла микроволновку. Часы показывали восемь утра, и Сэнди не знала, куда себя деть.
Она повернулась к дочери, серьезными глазами смотревшей на нее из-за кухонного стола.
– Хочешь еще, милая?
Бекки покачала головой. Чашка с овсяными хлопьями «чирьос», поставленная перед ней пятнадцать минут назад, осталась нетронутой.
– Может, немножко фруктов? – ласково спросила Сэнди. – Или оладий? Я могу сделать шоколадные!
Бекки покачала головой.
Сэнди проворно повернулась к холодильнику – какие еще есть варианты. Дочка не ела уже почти два дня.
– Знаю, – бодро сказала Сэнди. – Как насчет салата?
Она сняла с полки чистую стеклянную чашку. Салат вместе с еще тремя блюдами обнаружился на передней веранде накануне вечером. В трех других коробочках были макароны с сыром, картофельная запеканка с беконом и некий «мясной сюрприз». Сэнди впечатлил именно салат, содержавший клубничное желе, яблоки, бананы, грецкие орехи и взбитые сливки – любимое детское лакомство. Такое внимание соседей глубоко ее тронуло – оказывается, о Бекки думают и другие. Видит бог, девочке тоже нелегко.
Сэнди представила салат на одобрение дочери – Бекки всегда нравились взбитые сливки и желе.
После недолгого колебания девочка согласно кивнула. Ага, у нас есть победитель!
Мурлыча довольно под нос – пусть и небольшая, но победа! – Сэнди перегрузила салат в чашку для дочери и налила ей стакан апельсинового сока. Подумав, налила сока и себе и тоже села за стол.
В гостиной посапывал Шеп. Мужа не было весь вечер, и домой он вернулся далеко за полночь, провонявший пивом. Где он шлялся, Сэнди знала не спрашивая. Наведывался к Рейни. Каждый раз, когда возникали какие-то проблемы, каждый раз, когда его что-то беспокоило, Шеп отправлялся к ней.
Когда-то Сэнди изводила
Однажды вечером в припадке жгучей ревности она рванула к домику Рейни, прятавшемуся между высоких деревьев. Несясь на полной скорости по грязной дороге, Сэнди уже обдумывала смелые обвинительные формулировки.
Не доехав до места, она вышла из машины и направилась к дому. Шеп и Рейни сидели на темной задней веранде в полной тишине и молча, держа по бутылке пива, смотрели в лес.
Не говоря ни слова, Сэнди вернулась домой.
Постепенно, с течением лет, она поняла, что просто не может представить любовную связь между ее мужем и Рейни. Она не знала, в чем причина этих долгих молчаливых посиделок, этих бессловесных диалогов. Не понимала, почему иногда Шеп как будто больше принадлежит Рейни, а не ей, хотя она родила ему двух детей, а соперница, насколько можно было судить, всего лишь угощала «Будвайзером».
Связь между ними была глубокой, но по крайней мере не сексуальной. Так что Сэнди старалась по мере сил противостоять ноющему, болезненному желанию, чтобы Шеп, когда ему плохо, шел к ней, а не в дом другой женщины, с которой часами просиживал во взаимном молчании.
– Мамочка, что случилось в школе?
Сэнди взглянула на дочь, застигнутая врасплох как вопросом, так и голосом дочери. После стрельбы в школе Бекки по большей части молчала, а когда все же заговаривала, то отделывалась короткими, в одно-два слова, предложениями.
– Ты о чем, милая?
– Сегодня школы нет.
– Нет. Сегодня занятий нет.
– А завтра?
– Завтра в школу тоже не надо. Но ты не беспокойся, милая. Занятий какое-то время не будет.
Бекки не сводила с нее глаз.
– А другие дети ходят в школу?
– Ты имеешь в виду своих одноклассников? Нет. – Сэнди помолчала, осторожно подбирая слова. – Они тоже на какое-то время закончили с занятиями.
– Еще не лето.
– Почти лето.
– Мамочка, еще не лето.
– Бекки… Ты ведь знаешь, что в школе случилось что-то плохое, да? Ты это понимаешь, да?
Бекки кивнула.
– Так вот из-за этого плохого всем не очень хорошо. Тебе ведь тоже не очень хорошо?
Бекки снова кивнула.
– И мне нехорошо, – мягко добавила Сэнди. – Папочке нехорошо. Другим детям нехорошо. Поэтому, пока всем так нехорошо, и уроков не будет.
– Но когда-нибудь они будут?
– Когда-нибудь, доченька, обязательно будут. Но только тогда, когда ты будешь готова и когда мы убедимся, что в школе безопасно. Что то плохое…