Третья жертва

Гарднер Лиза

– И это только начало, – согласился Сандерс с тем важным видом, который принимают бывалые правоохранители, общаясь друг с другом. – К концу следствия в городе будет не протолкнуться от адвокатов, представляющих, защищающих и вчиняющих иски. Удивительно, что Джордж Уокер еще не выдвинул обвинение против службы шерифа. Видит бог, он же считает, что во всем случившемся виноват Шеп.

Рейни задумчиво пожевала нижнюю губу. Признавать это в присутствии Сандерса было неприятно, но ничего другого не оставалось.

– Думаете, мне вчинят иск?

– Конечно, –

сухо уверил ее детектив. – Полагаю, Уокеры и Бенсены обратятся в гражданский суд с исками против службы шерифа, которая не предупредила граждан о той опасности, которую представлял собой Дэниел О'Грейди, и завалила открытое в его отношении расследование. Разумеется, это коснется и вас. Потом они подадут гражданский иск против О'Грейди лично – на тот случай, если дело не пройдет в уголовном суде. Не удивлюсь, если то же самое сделают и родители Мелиссы Авалон. Ну и в конце концов окажется, что пострадали все дети, пусть никто из них и не получил сколь-либо серьезных ранений. Они, наверное, разделятся на два лагеря: тех, кто постарается как можно скорее оставить все в прошлом, и тех, кто, собравшись с силами, потребует крови.

– Но какой смысл предъявлять иски службе шерифа? – хмуро спросила Рейни. – У нас и без того большинство работают бесплатно. Деньги нам идут из бюджета города, так что в конечном итоге вся эта кутерьма сведется к тому, что сосед будет взыскивать деньги с соседа.

– Город и служба шерифа несут страховую ответственность, – объяснил Сандерс. – Суммы там исчисляются миллионами, и хороший адвокат докажет, что от выплат по решению суда ущерб понесут только страховые компании.

– Но тогда вверх пойдут и страховые взносы, и налоги, и опять же платить по счетам придется самим горожанам.

– Вы слишком логично рассуждаете. Пострадали дети. Система не сработала, не защитила, и люди хотят найти виноватого. Неужели девяностые ничему вас не научили? Правоохранительные органы – и первая линия обороны, и первый козел отпущения в городе.

Рейни покачала головой. Она ненавидела адвокатов. Они всё забирали и всё осложняли. А еще они, похоже, считали, что деньги исцеляют любые раны. Траур с одной стороны – и чек с другой.

Рейни прошла к столу, бесцеремонно столкнула Сандерса со своего места и постаралась сосредоточиться на первоочередных делах.

– Итак, – она положила руки перед собой на стол и посмотрела на мужчин, – сегодня утром в Портленде я разговаривала с баллистиками и судмедэкспертом. Сандерс, вы ничего не хотите мне сказать? Или я должна действовать по принципу «сначала стреляй, а потом разберемся»?

Детектив пожал плечами:

– Намекаете на тот самый так называемый загадочный спидлоудер?

– Черт бы вас побрал. Ладно, давайте начнем с него.

– Баллистики наткнулись на кое-что странное, вот и всё. На одном картридже нет отпечатков снаружи, зато есть некое вещество внутри.

– Полимер, – сказал Куинси.

Сандерс стрельнул в него глазами, а уже потом неодобрительно посмотрел на Рейни. Ему явно не понравилось, что она поделилась

информацией с федералом. Ей на его недовольство было наплевать.

– Да, полимер, – неохотно подтвердил детектив. – А вам я не сказал только потому, что мы пока ничего не знаем. Надо провести еще несколько тестов, и до их окончания никакой новой информации у нас нет.

– Странный картридж – уже информация…

– В таком деле улик вроде странного спидлоудера – вагон и маленькая тележка. У нас куча несортированного мусора, отпечатки, которые не с чем сравнивать, и неизвестного происхождения телесные жидкости. Вопросов столько, что, если бы я все вам пересказывал, у вас бы голова распухла.

– Я веду расследование, и моя голова – это моя проблема, а не ваша.

– Ладно, ладно. – Сандерс миролюбиво поднял обе руки. – Поверьте, я на самом деле стараюсь помочь.

– Чушь. Все, что вы хотите, это закрыть дело. Поскорее и попроще.

– Да! Поскорее и попроще – лучше для всех и каждого. Ради бога, в этом городе полным-полно оружия…

– Тем важнее докопаться до истины. И в данный момент лично я не уверена, что это сделал Дэнни.

– Не уверены из-за того дурацкого картриджа?

– Дурацкого картриджа, дурацкой пули, дурацкой траектории, указывающей, что убийца Мелиссы Авалон был по крайней мере на несколько дюймов выше ее!

– Что?

Эйб Сандерс не разыгрывал удивление, и его реакция удивила Рейни. А потом она поняла. Детектив еще не читал отчет судмедэксперта. Он связывался только с криминалистической лабораторией.

– Не знали? – протянула она, насмешливо копируя его манеру. – Пуля из двадцать второго прошла от лба жертвы до основания черепа по нисходящей траектории. Другими словами, тринадцатилетний мальчишка-недоросток не стрелял в стоящую взрослую женщину.

Выражение на лице Сандерса сменилось с ошеломленного на озадаченное, а потом на задумчивое. Рейни видела – он пытается осмыслить новые факты. Мог ли Дэнни выстрелить, подняв руку над головой и направив дуло вниз? Или, может быть, он стоял на чем-то? На что он мог встать? И зачем?

Понять мыслительные упражнения Сандерса ей было нетрудно – тем же маршрутом она прошла сама в семь часов утра. Судмедэксперт и ее помощница даже продемонстрировали, как все могло произойти. Получить требуемую траекторию пули удалось только при условии, что стрелявший был по меньшей мере не ниже жертвы.

– Вот же дерьмо, – выругался Сандерс.

– Совершенно верно. Так что теперь эта странная гильза не так важна, как вам представлялось. К тому же есть вопрос и по пуле из двадцать второго – на ней не осталось следов нареза. Короче, все наши улики не сходятся.

– Минутку, минутку, – поспешил вставить Сандерс. – Не будем с водой выплескивать ребенка. На месте преступления изъят револьвер тридцать восьмого калибра, из которого убили двух девочек. На гильзах множественные отпечатки Дэнни. Плюс три спидлоудера. Не знаю, как насчет Мелиссы Авалон, но в случае с Салли и Элис улики указывают на Дэнни.