Трэвис
Шрифт:
Отец купил эту землю на самом краю Пелиона, технически в городе Каллиопе, более туристическом районе на противоположной стороне озера. Участок не был огромным, но это была прекрасная собственность на берегу озера. Когда-то здесь был фруктовый сад, и несколько деревьев сохранились: яблоки, вишни, персики и сливы.
Вода покрылась безмятежной рябью, когда мой взгляд устремился к месту, где я только что был — дому моего брата, слишком далекому, чтобы разглядеть его с такого расстояния. Арчер владел и управлял городом Пелион, но у меня было это. В дополнение к городу, который, в конце концов, справедливо перешел к Арчеру много лет назад, моя мать получила от
Пока я не мог позволить себе построить здесь дом, но я был почти у цели. Когда-нибудь... когда-нибудь я создам на этой земле семью. Когда-нибудь я буду жить так, как хотел наш отец. Он любил Пелион и был начальником полиции, как и я, но он хотел быть подальше от своих братьев, и, в сущности, хотя у меня был только один, я тоже хотел. Было так много моментов типа «посмотрите, какая идеальная семья», которые мне удалось пережить.
Я сидел там в тихом спокойствии вечера, слушая, как вода бьется о берег, и вдыхая аромат сладких летних фруктов.
Мог ли я увидеть Фиби на этой земле? Беременную? Выходящую на причал с видом на воду? Дом с крыльцом, сияющий в лучах солнца, возвышающийся над деревьями позади нее?
Я прищурился, сосредоточившись так сильно, что поморщился, пытаясь представить себе это, но ничего не получалось. Туманный образ женщины дрогнул, поблек и исчез. Я потер висок. Хотела ли Фиби детей? Мы не говорили об этом. Может, мне стоит начать спрашивать? Конечно, если заговорю об этом, это уже будет шагом вперед. Мое дыхание вдруг стало сбивчивым, и я бездумно потянул к ремню безопасности, все еще пристегнутому к моему телу, как будто он каким-то необъяснимым образом стал еще туже.
Когда ты знаешь, ты знаешь.
Утверждение Бри всплыло в моей памяти. Но что я вообще знал? Правда заключалась в том, что я все еще не был уверен, что могу доверять тому, что знаю. То, в чем я считал себя уверенным, было ложью, причем многое из этого я говорил себе сам. В конце концов, я действительно не знал ни черта. Может быть, другие люди знали, но я? В каком-то смысле я все еще действовал по наитию, когда дело доходило до того, чтобы быть человеком, которым другие могли бы гордиться.
Солнце опускалось все ниже, небо окрасилось в оранжевый цвет, высокая трава тихонько шевелилась под дуновением ветра. Я улыбнулся: спокойствие этого места, гордость за то, что оно мое, поднимались внутри и помогали развеять негативное направление моих мыслей. Я поднял стекло, включил кондиционер, развернул грузовик и направился к Фиби.
Глава 2
Трэвис
Фиби жила на другой стороне Каллиопы в элитном районе, состоящем в основном из современных кондоминиумов. Жители Пелиона почти единодушно сопротивлялись такому виду нового строительства, предпочитая вместо этого очаровательные гостиницы и причудливые
Я остановился у небольшого продуктового магазина и забежал внутрь за букетом цветов, насвистывая, когда возвращался в свой грузовик.
Вечер только наступал, когда я подошел к квартире Фиби с зажатыми в руке цветами. Я слегка отступил назад, когда заметил, что ее дверь была приоткрыта, и мои полицейские инстинкты заставили зашевелиться волосы на затылке. Она планировала пойти на турнир по гольфу на соседнем поле со своими друзьями, но должна была вернуться домой за несколько часов до этого. Я слегка приоткрыл дверь пальцем, наклонился в сторону и заглянул внутрь. Сумочка Фиби лежала на полу в фойе, содержимое рассыпалось по кафелю. Дерьмо.
Какого черта? С минимальным шумом я положил цветы на пол, быстро подошел к своему грузовику и достал оружие из центральной консоли. Потом вернулся к открытой двери Фиби и проскользнул внутрь.
Сверху донесся тихий плач, и мое сердце забилось, я быстро направился к основанию лестницы, прижавшись спиной к стене, пока поднимался на второй этаж. На площадке между двумя этажами висело зеркало, и я мельком увидел себя периферийным зрением: челюсть напряжена, плечи неподвижны. Еще один болезненный вскрик и стук чего-то об пол.
Бл*дь, бл*дь, бл*дь. Я иду, Фиби.
Я уже убивал ради того, кто был мне дорог. Я сделаю это снова, если понадобится.
Дверь в спальню была слегка приоткрыта, и я стоял рядом с ней, пытаясь заглянуть внутрь, моя грудь вздымалась и опускалась. Горела лампа, и в тени на стене я видел, как мужчина держал Фиби. Он издевался над ней, пока она боролась. Адреналин хлынул в мои вены, и одним быстрым движением я открыл дверь, поднял оружие и направил прямо на нападавшего.
— Бл*дь! Бл*дь! Бл*дь! Я кончаю, Фиби! — мужской голос. Не мой собственный, хотя слова были почему-то знакомы (здесь идет игра слов, так как с английского слово «coming» – идти или кончать).
— О Боже! Ты самый лучший! Самый лучший! — закричала Фиби в ответ.
В эту долю секунды мой страх и реальность столкнулись, резкий внутренний удар. Я отпрянул назад как раз вовремя, чтобы не всадить пулю в затылок парня — моргнул, сглотнул — трахающего мою девушку в ее постели. Комната покачнулась. Пистолет — нет.
Фиби распахнула глаза, и мой взгляд встретился с ее. Выражение ее лица изменилось от блаженства до ужаса, и она закричала, а парень, лежавший на ней сверху, запутался в простынях так, что вылетел из кровати, свесившись через край голым. Когда он отчаянно пытался освободиться от спутанных простыней, выражение его лица было наполнено шокированным ужасом, его уже обмякший член переваливался с одного бедра на другое. К его чести, он надел презерватив.
Было бы забавно, если бы я был кем-то другим и смотрел на всю эту сцену с экрана в кинотеатре.
Я медленно опустил пистолет, когда парню удалось высвободиться, он вскочил на ноги, споткнулся о содержимое прикроватной тумбочки, которая, должно быть, была опрокинута во время их, очевидно, неистового траха, но успел ненадолго поймать равновесие, прежде чем снова упал.
Ледяная жидкость медленно наполняла мои вены, притупляя любые эмоции. Парень, который выглядел едва ли легально, замер, схватившись руками за пах.