Тревоги ледяного грота
Шрифт:
– Все ясно, наш новый почтенный председатель! Давайте указание летчикам вылетать.
О'Скара встал и направился к кабине пилотов.
Доктор Танага, узнав о болезни Броккенбергера, тотчас пошел к нему.
Но долго не мог дозвониться. Дверь в нарушение местных обычаев была заперта.
Наконец сенатор появился, встретив врача отнюдь не приветливо:
– Неужели в этом паршивом месте нельзя даже занемочь от той дряни, которой нас потчевали?
– Извините, сэр. Я врач. И хотел бы
– Какой еще осмотр? Надеюсь, я могу пускать в предоставленную мне квартиру людей по своему выбору?
– Конечно, сэр. Извините. Но мы обеспокоены состоянием вашего здоровья.
Японец был чрезвычайно настойчив. Несмотря на сопротивление сенатора, Танаге все-таки удалось осмотреть его, прощупать объемистый живот, взглянуть на язык.
Дальнейшие действия одного из трех директоров Города-лаборатории казались странными. Танага вихрем вырвался из квартиры сенатора и вбежал в дверь напротив, где Мария, жена Педро, возилась с ребятишками.
– Телефон! Скорее телефон!
– Господи Иисусе, пресвятая дева Мария, - прошептала испуганная женщина, отступая и показывая на аппарат.
Танага сорвал трубку:
– Задержать самолет во что бы то ни стало! Говорит директор Танага. Что? Уже взлетел? Извините. Нет, не надо возвращать. Передайте мой приказ на борт. Выбросить в море чемодан сенатора Броккенбергера. Извините, я знаю, что говорю. Выполняйте. Дипломатических осложнений не будет. Пусть найдут желтый саквояж. Я видел его у сенатора, когда встречали комиссию. Пусть найдут и как можно скорее выбросят.
Мария стояла, прижав руки к груди и шепча молитвы.
И не успел еще Ту-144 набрать высоту, как в пассажирском салоне начался обыск.
Профессор О'Скара, узнав, что летчики ищут желтый саквояж сенатора, поморщился.
– Я не уверен, доктор Стилл, - сказал он своему спутнику, - что на правах председателя комиссии ООН должен допустить такое обращение с частной собственностью без решения суда и ордера на обыск. И кроме того, задет престиж сенатора!
– Полноте, - отмахнулся Стилл.
– Эти люди знают, что делают. Видимо, у них серьезные основания. И мы ведь с вами недавно были свидетелями, как в океан сбросили более значительный груз.
– Так ведь то же была бомба! Бермудский треугольник!
– А здесь летит комиссия ООН, которая в предыдущем составе погибла именно там.
Обыск продолжался. Но все было значительно сложнее, чем предположение, что террористический прием будет прежним.
Командир самолета радировал, что багаж сенатора на борт лайнера не доставлялся и нигде там не обнаружен.
Мария видела, как в квартиру напротив, к Броккенбергеру, вошли Спартак с Остапом.
– Да поможет им пресвятая дева, - прошептала она.
– Чем обязан?
–
– Я болен и принимать никого не могу.
– Доктор Танага нашел вас совершенно здоровым. Мы заинтересованы в вашем желтом саквояже. Не откажите в любезности показать нам его.
– По какому праву?
– возмутился сенатор.
– Я - я... дипломатическое лицо.
– Вам как дипломатическому лицу ничто не угрожает. Угрожает лишь вашим коллегам по комиссии ООН, которые могут взорваться над Бермудским треугольником!
Броккенбергер беспомощно сел.
– Бермудский треугольник! Какой ужас! Почему я не с ними, не разделяю их судьбы?
– Мы тоже хотели бы это узнать, - веско продолжал Спартак.
– Пусть он присыпает тебе мозги словесной пудрой, а я подсуечусь тут, авось наткнусь на желтенькое пятнышко хорошей кожи! Здесь он где-нибудь, саквояж!
Сенатор понял только одно слово "саквояж" и сердито замахал руками:
– Я протестую, я требую, чтобы вы удалились! Я радирую в Вашингтон.
– Сенатор, обсудим все спокойно, - жестко сказал Спартак, усаживаясь напротив Броккенбергера.
– Ведь мы лишь хотим осмотреть ваш багаж. Если, скажем, саквояж пуст, то вы объясните нам, где искать его содержимое.
– Какое содержимое?
– Ну бомбу, может быть. Нет, я не утверждаю, я лишь беспокоюсь...
– Ищите, ищите!
– заорал Броккенбергер.
– Саквояжа здесь нет. У меня его украли.
– Украли?
– удивился Спартак.
– В нашем городе нет воров. Кому нужно ваше барахло, извините за выражение, каждый здесь имеет все, что ему требуется.
– Как же! Модель коммунизма!
– процедил сквозь зубы сенатор.
Саквояжа в квартире Броккенбергера так и не нашлось. Почерк злоумышленника оказался незнакомым! Не так все просто!
Глава десятая
ЭФФЕКТ КОСКОРОВ
– Сэр, не могли бы выполнить просьбу нашего командира и заглянуть... в туалет?
– еле выговорила от смущения бортпроводница Катя.
– Очевидно, основания действительно веские. Иду с вами, - заявил доктор Стилл.
– Разве там спрячешь саквояж?
– проворчал О'Скара.
– Это очень миниатюрный прибор, - зашептала Катя.
– Потому-то он и остался незамеченным еще с прошлого рейса.
– Как? Мы летели уже с ним?
– ужаснулся профессор.
– По всей вероятности, сэр!
Дверь туалета была открыта. Там еле помещались коренастый командир и радист.
– Это и удалось вам обнаружить?
– удивился О'Скара, рассматривая протянутую ему командиром коробочку.
– Очень сложные микросхемы, сэр, - пояснил радист.
– По радиосигналу включается странное, но мощное поле.