Тревожная Шумава
Шрифт:
— А, молодка заимела помощника!
Лицо Земана пылало. Он быстро забросил бидоны в кузов фургона и тут увидел, что из кабины водителя вылезает Галапетр. Земану было хорошо видно его бледное лицо. Вероятно, он очень устал. «Наверное, возвращается с танцев», — подумал Земан. Кабина водителя довольно высоко находилась над землей. Внезапно правая нога Галапетра соскользнула со ступеньки, и скрипичный футляр его упал на землю. Это вызвало у грузчика новый взрыв смеха:
— Теперь можешь выкинуть ее на свалку! Дорого тебе обошлось, черт возьми, сегодняшнее веселье!
Галапетр мгновенно подхватил футляр и, словно стыдясь того, что произошло, быстро направился
Земан, не оборачиваясь, пошел к Коту.
«Я, наверное, сошел с ума, — укорял он себя. — Разве так обращаются с женщиной? Нужен я ей!»
Он подошел к Коту. Заметил ли он что-нибудь? Возможно, что и не видел, но наверняка почувствовал. Они молча прошли деревню. Лишь теперь Земан смог немного ее разглядеть. Здесь были школа, мясная лавка, почтовое отделение и кладбище, расположенное в самом центре деревни. Старый костел с подветренной стороны был обит дранкой.
Вскоре пограничники с собакой растворились в тумане.
Кот вел Земана по своему участку — от правого крыла к левому. Чем выше они поднимались — деревня была расположена на высоте тысячи метров, а самые возвышенные места по границе достигали тысячи трехсот метров, — тем более твердыми и промерзшими становились тропинки, а на рыжеватого цвета лугах или оголенных местах с белыми языками снега лежал густой покров инея. Инеем покрылись отвороты тонких плащей пограничников и черная шерсть Блеска.
Иногда пограничники останавливались и прислушивались. Кот всегда делал так. Начальник обращал внимание Земана на места удобных переходов, на пустыри, проселки и надежные стоянки, которыми пользовались его дозоры. Участок Кота поражал Земана: бесконечное смешение диких лесов, водоемов, трясин, торфяников и рыжеватых высокогорных равнин, такое обширное и запутанное, что в нем новичок сразу же терял ориентировку. Земан запомнил, что их правое крыло заканчивается горным водохранилищем — искусственным водоемом, откуда поступала вода для весеннего сплава древесины.
Они долго бродили в лесной чаще, поднялись до самого источника Хамрского ручья с остатками строений, которые когда-то давали приют туристам. Здесь проходила одна из главных троп контрабандистов… В нескольких километрах отсюда простиралась Черная топь, левая сторона которой составляла конец хамрского участка границы.
Эти места охраняли люди Кота. Они скрытно располагались где-нибудь на этом громадном, не поддающемся описанию участке и вели наблюдение, дрожа от холода и сырости. Тщательно просматривали приграничные стежки. Порой засыпали на ходу, равнодушные к опасностям, и внезапно пробуждались под воздействием какого-то необъяснимого чувства, подсознательного угрызения совести. Пробирались по болотистому распутью, перепрыгивали с глыбы на глыбу, спотыкались на скользком каменистом грунте. Они ходили так уже многие недели: двенадцать часов службы, двенадцать часов свободного времени. Однако двенадцать никогда не получалось, приходилось быть на посту все шестнадцать часов в сутки. Иногда день и ночь. Они уже потеряли счет времени. После февральских событий число нелегальных переходов границы резко возросло. Казалось, весь класс, который только что проиграл битву за власть, в смятении устремился за границу: заводовладельцы и крупные землевладельцы, приходские священники и монахини, мелкие предприниматели, шулеры, врачи с богатой клиентурой, студенты юридических наук и мясники, оптовые торговцы, люди без определенных занятий, бездельники, жулики и убийцы, люди обезумевшие и насмерть перепуганные воображаемыми
Этот непреувеличенный переполох чем-то напоминал войну. Начальник хамрской заставы вел ее с упрямым самообладанием, подобно военному врачу, который один среди сотен раненых находится где-то в самом центре большого кровопролитного сражения.
Наступил полдень. Завеса тумана несколько приподнялась над землей. Но Кот знал, что к вечеру туман снова окутает землю непроницаемой струящейся массой, и потому спешил успеть добраться с новым пограничником до Черной топи. Однако, несмотря на недостаток времени, Кот снова и снова останавливался на том или ином участке. Исключительная память его хранила множество историй о столкновениях с нарушителями. В его коротких, точных фразах вновь оживали, хотя и на несколько секунд, действия и поступки Цыганека, Витека или Буришки.
К вечеру они наконец подошли к Черной топи.
Как здесь пройти? Перед ними простиралась хамрская трясина. Теперь Земан мог, правда весьма ограниченно, представить и почувствовать ее огромную ширину и глубину. Он по щиколотку провалился в черную жижу и посмотрел прищуренными глазами вдаль, на отвратительную сочащуюся поверхность трясины, над которой торчали безжизненные обглоданные стволы деревьев. Он видел островки гниющих, но еще живых карликовых сосен. Из болотной жижи кое-где высовывались пучки сухой осоки.
Земан быстро ориентировался в обстановке. На поверхности трясины виднелись довольно устойчивые островки. Земан сразу это понял. Покрытые вереском и осокой, они выделялись более светлыми оттенками, несколько возвышаясь над общей поверхностью. Он обратил на них внимание Кота.
— Знаю, — коротко ответил начальник.
Он взял мокрую ветку и швырнул ее как можно дальше в болото. Затем сухо приказал:
— Апорт, Блеск!
Собака пробежала вперед несколько метров, остановилась и начала скулить, трясясь всем телом. Было ясно, что ей очень хочется сделать приятное хозяину и принести ветку, но она боится идти дальше.
— Не понимаю, в чем дело, — заколебался Земан. Он осторожно приблизился к животному и потихоньку стал продвигаться вперед по кочкам, которые казались ему достаточно устойчивыми. Он переступал с одного островка травы на другой.
— Стой! — вдруг услышал он голос Кота.
И хотя было опасно, Земан все же решил идти вперед и сделал еще два-три шага. Но тут он услышал, как к нему быстро приближается Кот. Ноги Земана одна за другой погружались в трясину. Он почувствовал, что проваливается, и закричал, начал барахтаться в трясине. Кот, который сам уже увяз выше колена, протянул ему длинную ветку.
— Ох! — облегченно выдохнул Земан, вновь почувствовав твердую почву под ногами. Он сорвал пучок травы и попытался хоть немного очистить обмундирование, загрязненное почти по пояс. На лице Кота промелькнула едва заметная усмешка.
— Так что же, можно здесь пройти или нет?
Земан перестал чиститься, обернулся к Коту и признался:
— Тяжело. Думаю, что нет.
Кот помолчал. Трясина притягивала его взор, как магнит. Бесконечная поверхность черной, пропадающей за горизонтом топи… Кто-то уже покоится на ее дне, да и есть ли у нее дно? А может, кто-нибудь нашел стежку через нее прямо в Баварию?