Тревожная служба
Шрифт:
8 ноября 1941 года немецкие войска овладели Тихвином. Положение под Ленинградом еще более осложнилось. Теперь грузы для осажденного города стали прибывать не на Волхов и Войбокало, а на затерявшиеся в лесах небольшие станции Подборовье и Заборье, расположенные в 100-120 километрах от Тихвина. В конце ноября фашисты прорвались к станции Войбокало - одной - из самых важных перевалочных баз на Ладожском озере. Гитлеровские войска перерезали железную дорогу и стали пробиваться к Кобоне. Это грозило полной блокадой города.
В эти дни нам стало известно, что Военный совет принял
К Ладожскому озеру стягивались воинские части - дорожники, саперы, связисты, зенитчики. Шли автомашины. В сложившихся условиях существенное значение приобрела комендантская служба. Фашисты были мастерами по засылке своих лазутчиков в наши тылы. А тут сама обстановка играла им на руку. Не все сразу, что называется, притерлось. Иной раз о прибытии той или иной воинской части мы, пограничники, узнавали не накануне, а после появления ее на побережье. Не были установлены пароли. Ничего не знали мы и о передислокациях. Нельзя было мириться с такой неразберихой. Мы срочно принимали необходимые меры.
* * *
Разведывательно-поисковая группа сержанта И. Д. Силенко возвращалась после выполнения боевой задачи.
– Товарищ сержант, - обратился к командиру один из пограничников, видите вон тех двоих с автоматами?
– А что? Здесь сотни людей ходят. Все леса войсками забиты.
– Но эти мне что-то не нравятся: у них за плечами я только что видел до отказа набитые вещевые мешки, а теперь мешков нет.
Такая немаловажная деталь насторожила и сержанта. Пограничники укрылись в молодом ельнике и стали ждать. Когда неизвестные поравнялись с засадой, их задержали.
Ни в одежде, ни в поведении людей не было ничего подозрительного. В порядке оказались и документы. Вот только откуда взялась такая воинская часть: в списках на КПП она не значилась.
Задержанные шутили, подтрунивали над излишней подозрительностью пограничников, бойко отвечали на вопросы.
– На Ладогу давно прибыли? - спросил Силенко одного из них.
– С неделю, - ответил тот. - Связь оборудуем на командном пункте.
Это была ложь. Номера воинских частей, прибывших неделю назад, пограничники знали на память.
Неизвестных обыскали. У них обнаружили пистолеты ТТ, прибинтованные к бедрам, в противогазных сумках - по пятьсот патронов. Разыскали в кустах вещевые мешки - в них оказались патроны, гранаты, сигнальные фонари, яды и запасы продуктов питания на десять - двенадцать дней.
После выяснилось, что это крупные вражеские диверсанты.
В эти дни у нас в комендатуре побывал комиссар отряда батальонный комиссар Петр Карпович Сувалов. С первой же встречи, которая произошла в землянке капитана Лебедева, он произвел впечатление разносторонне образованного, энергичного и требовательного начальника. В дальнейшем это полностью подтвердилось.
Комиссар дотошно интересовался, как мы в случав необходимости будем отражать парашютный и морской десанты, облазил окопы, щели, траншеи, точки, некоторых командиров заставил решить вводные.
– Этот не из тех, кто только боевыми листками занимается, - с гордостью шепнул мне В. А. Лебедев.
До войны П. К. Сувалов был комиссаром отряда, который охранял участок границы по Финскому заливу в Прибалтике. Когда началась война, пограничники, обороняя землю Советской Эстонии (отрядом командовал майор В. Ф. Нестеров), сражались стойко. Многие из них погибли, но и фашистам не поздоровилось. Отборные гитлеровские войска понесли огромные потери.
...Заглянул комиссар и в мою землянку. Осмотрел - остался доволен.
– Выходит, мы давние знакомые? - улыбнулся П. К. Сувалов, когда я коротко рассказал ему о своей довоенной службе на границе. - Смотрели друг на друга через Финский залив, как соседки через дорогу.
– Широковата дорога-то, товарищ батальонный комиссар, - ответил я. - До вашего правого фланга по прямой километров пятьдесят считалось...
– Вы ведь из Сибири, товарищ лейтенант?
– Из Сибири, - подтвердил я.
– Давно с земляками не встречались?
– Давно.
Комиссар вдруг встал, вышел на улицу, к матине, и вернулся с каким-то узелком в руках.
– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, - весело воскликнул он. - Берите. Это вам награда. И за то, что оборону заняли быстро и хорошо, и за то, что шпионам дыхнуть не даете.
Я расчувствовался, принимая подарок: кому не дорого внимание и доброе слово начальника!
Подарки получили и другие красноармейцы и командиры, отличившиеся за последние дни. Это были пришедшие из тыла посылки. В мешочке, который комиссар вручил мне, были кусок сала, шерстяные варежки, носки, "маньчжурка" - знаменитый в Сибири табак, и письмо, написанное на листке из тетради. Простые и трогательные слова... Письмо писала, по всему видать, колхозница или жительница небольшого городка (подписи и адреса не было). Она просила "бить германца смертным боем и поскорее возвращаться домой".
Позже я прочитал известные стихи А. Твардовского:
С любовью, с нежностью примерной
Сестры и матери родной
Был этот ящичек фанерный
Отправлен женщиной одной.
В письме, без штемпелей и марок,
Она писала заодно,
Что посылает свой подарок
Бойцу. Какому? Все равно...
"Это же про мою посылку!" - подумал я тогда...
Мои подчиненные были в сборе, когда я вошел в землянку. Передав посылку старшине заставы, я попросил справедливо разделить ее на всех.