Трезвяк

— Долото.

— Молоток.

— И плиточный клей.

Сержант Шалаев кивнул, поглядел по сторонам. В переходе было почти пусто, лишь несколько припозднившихся ребят быстро шагали в сторону Александровского Сада.

Шалаев сдвинул фуражку на лоб и почесал в затылке, Что-то ему не нравилось. Какая-то деталь напрягала.

— Странно, — хмыкнул лейтенант Козлов. — Может, ремонтники?

— Может, Хотя чего тут чинить-то. — Шалаев снова оглядел голые стены, тертый пол и сводчатый потолок. — Берём?

— Ну,

Они подобрали находки и отправились на Арбатскую. Уже дойдя до перрона, Шалаев вдруг остановился и хлопнул себя по лбу. До него, наконец, дошло, что за деталь так мозолила глаза.

— Ты чего? — покосился Козлов.

— Андрюха, там же стены плиткой обложены.

— Где?

— Да в переходе, где мы нашли это всё. И знаешь, что?

— Что?

— Пойдём-ка…

Шалаев схватил Козлова за рукав и поволок обратно. Редкие прохожие с удивлением оглядывались, как один страж порядка тащит другого вверх по ступеням. Козлов спотыкался, чертыхался, пытался выспросить у Шалаева, на кой ему приспичило вернуться, но тот лишь односложно буркал через плечо и обещал всё объяснить на месте.

А на месте их ждал сюрприз.

На полу в переходе, где они недавно нашли клей и долото с молотком, теперь валялся распакованный рулон столярной шкурки.

— Вот! — торжествующе заявил Шалаев. — Налицо ещё одна улика.

— Это наждачка, — сказал Козлов, поднимая и осматривая рулон. — Думаешь, моток наждачки может быть уликой?

— Уликой может быть всё, что угодно, — откликнулся Шалаев и начал обследовать стены.

— Э, — позвал его Козлов. — Ты чего? Нам дежурство уже сдавать.

— Кажется, я обнаружил следы преступления.

— Кого-то насмерть затёрли наждачкой?

Некоторое время Шалаев соображал, двигая кожей на лбу, отчего фуражка то приподнималась, то опускалась. Затем криво улыбнулся:

— А-а… Ты шутишь. Понял. Нет, никого наждачкой не тёрли. Зато вот здесь, — он ткнул толстым пальцем в стену, — переложили плитку. Видишь, узор не совпадает? И замазка на швах свежая.

— Это преступление? — уточнил Козлов, начиная выходить из себя.

— Это… — Шалаев поискал слово. — Это странно. Тебе не кажется?

— Мне кажется, тебе пора в санаторий. Отдохнуть.

Сержант насупился.

— Может, я и подозрительный, но рапорт напишу. — Он вдруг просиял. — Откуда ты знаешь, что могли замуровать в эту стену? А вдруг там ядерный заряд, и через пять минут пол-Москвы снесёт.

— Совсем умом двинулся, — констатировал Козлов и пошёл прочь.

— Ну ладно, не ядерный заряд, но ведь мало ли что могли туда замуровать? — Шалаев догнал его. — Место камерой не просматривается. Они его не зря выбрали …

— Да кто «они»! — не выдержал Козлов, — Шпана? Гастеры полоумные? Инопланетяне?

— А вот это я обязательно выясню, — кивнул Шалаев, заходя в вагон, — Предложу начальству просветить стенку сапёрным сонаром и устроить засаду.

— Вот сам и сядешь в эту засаду. Без внеурочных.

— И сяду. И медаль потом за усердие получу. С премией.

Козлов плюхнулся на жёсткое сидение и демонстративно отвернулся. Всё-таки правильно говорит полковник Шурупов: инициативу снизу нужно пресекатъ. Медаль ему за рулон наждачки подавай. С премией.

Через десять минут они уже были в родном отделе. Шалаев протопал в дежурку.

— Суликович, — обратился он к оперативному, — глянь, что мы нашли.

— С ремонтниками, что ль, бухали? — поинтересовался Суликович.

— Эти вещдоки помогут раскрыть преступление, — хмуро сказал Шалаев.

— Ага, — заглядывая в дежурку, добавил Козлов, — столярный террор.

— Так! Замолчал, раз-два, — огрызнулся сержант. Спросил у дежурного: — Кто из начальства есть?

— Замполит.

— Пойду к нему…

— Сначала рапорт сдай.

— Козлов сдаст.

Шалаев подхватил ведро с клеем, инструменты и пошел к замполиту. У того в кабинете мерзко пахло смесью сигаретного дыма с перегаром.

— Полюбуйтесь, — сказал сержант, выставляя на стол майора улики. И нагло соврал: — Дежурный не хочет сапёров вызывать.

Замполит оторвался от экрана и перевел блуждающий взгляд на наждачку. Затем — на долото. И только после этого — на Шалаева.

— Чего те надо? Каких, к едрене фене, сапёров?

— Товарищ майор, — начал объяснять Шалаев, — мы с лейтенантом Козловым были в патруле…

С минуту он вносил в мозг пьяного замполита свои умозаключения.

— Весьма интересно, — кивнул тот, дослушав. И неторопливо, чтобы язык не заплетался, уточнил: — То есть, ты предлагаешь вызвать полковых сапёров?

— Так точно.

— Из Люблино?

— Так точно.

— В полпервого ночи?

— Так точно…

Замполит шумно выдохнул и в уме взвесил «за» и «против». «Лучше переусердствовать, чем потом получить от Шурупова люлей, — прикинул он. — Мало ли что под этой плиткой может быть…»

Приняв решение, майор осторожно поднял телефонную трубку.

— Суликович? Содействуй Шалаеву. Вызови ему сапёров полковых. Пусть проверят эту плитку.

Так же осторожно замполит положил трубку на место и посмотрел на сержанта: мол, доволен?

— Ты что творишь, скотина? — гаркнул Козлов, хватая Шалаева за отвороты кителя. — Нельзя было до завтра подождать, а?

— Когда нам дадут медали, Андрюха, ты мне скажешь спасибо, — ответил Шалаев, аккуратно отстраняя Козлова. — Пошли, надо сапёров встретить.