Три безумных недели до конца света
Шрифт:
Но, как раз, одна последняя деталь никак не встраивалась в общую схему его теории. Вопросы бросались на бедного учёного из каждого закоулка его ума. Плохо было с ответами.
– Полцарства за отгадку! – шептал учёный себе под нос.
Вот только где ему было вообще взять это самое царство? Вы заметили, что у тех, кто владеет царствами, не часто рождаются гениальные мысли? Зато у того, кто разражается открытиями, как вулкан – лавой, не только царствами не пахнет, но и платить за аренду квартиры, случается, нечем.
Уже давно Диагор понял, что наука подобна
Невероятно, но факт: ложные теории сохраняются долго. Намного дольше, чем истинное Знание. Как часто в общепринятые трактовки прошлого вложено так много средств и вовлечено великое множество научных авторитетов. Благодаря этому ложные версии упрямо сохраняются, невзирая на противоречащие им данные новых открытий. Всё это вовсе не способствует поискам Истины.
И ведь какое число учёных во Вселенной считают, что им известно об этом мире всё. И официальная наука по–прежнему стоит на трёх китах дарвиновской «теории», которая не сумела найти ни одного доказательства, подтверждающего свои предположения. Хотя уже стало понятно, что в эволюцию Земли, а потом и Зига, не раз вмешалась рука путешественников во времени и пространстве.
Древнейшие народы оставили на покинутой когда–то зигянами планете Земле неоспоримые доказательства того, что путешествия во времени и пространстве действительно имели место. Об этом говорят и наскальные рисунки самых древних народов и те мифы, которые дошли до зигян в устном или в письменном виде. Это и мифы Древней Греции, и «Веды» Древней Индии и Ветхий завет Древней Иудеи.
Диагор изучил всё это древнее наследство. И тогда всё то, что раньше казалось ему ясным и понятным, перестало быть таковым. Вначале ему трудно было связать воедино вопросы Мироздания. Непонятно было: кто есть человек? куда идёт? зачем вообще пришёл в мир? А главное, каким образом он появился? Но стоило только посмотреть истине в глаза и всё приобрело смысл. Вместе с привычными представлениями в прошлое ушло самое главное – страх мыслить как не принято.
И тогда Диагору стало не интересно, хочет ли официальная наука признавать всю правильность Знания, которым обладали самые древние народы Земли, или им угодно закрывать глаза на очевидные факты истории.
Трудно ему приходилось – ведь в своё время он был накачан ложными представлениями о Мироздании. И подойти к вопросам ДНК, интересовавших его более всего на свете, без предвзятости было чрезвычайно сложно. Тогда он решил забыть, чему его учили в Университете и вернуться к Истоку Знания – к древнейшим рукописям. И раз, решившись на это, он постиг, наконец, истину.
В мучительной борьбе за знания промелькнули годы. И вот он, по–новому мыслящий учёный близко подошёл к решающему открытию.
Синяя ночь озарялась металлическим блеском молнии. Прозрачные волны с яростью бросались на чёрные камни пристани. И холодная белая пена, растекаясь, лилась обратно в море. Диагор с любопытством наблюдал за попытками пены вернуться обратно в солёное лоно, как вдруг, на него нашло… Это было как наваждение. Он даже оторопел от того, каким простым оказалось решение.
– Но если это так, то вырисовывается интересная картина… Если это так, то всё, что наука до сих пор считала незыблемым, летит в тартары, – пробормотал он.
Его охватила первобытная радость сознания собственной силы. Да, жизнь всей планеты была сейчас в его руках!
Стрелки часов отсчитывали последние секунды полуночи. За окном – призрачная тьма. На несмятой подушке – сладкие сны. На неиспользованной ещё бумаге – безумства мысли.
Тёмное небо звало его к наслаждениям. Луна улыбалась, как заговорщик. А у ног блестел тёмный омут. Его поверхность отражала луну. Но Диагор не нуждался в этих ненужных повторениях. Набрав воздух в лёгкие, он нырял в мир цифр. Здесь, в этом омуте, правили иные законы. Сомнения остались там, наверху. Он всматривался в летающие в воздухе формулы. Слушал своё безумие. И вдруг на него нашло …
– Эврика! – воскликнул он.
Вскочил со стула. Подошел к окну и высунулся наружу, вдыхая свежие запахи майской ночи, полной грудью. С наслаждением раздул ноздри. Холодный воздух обволок его разгорячённое тело. Он быстро захлопнул окно и разбудил–таки жену. Она открыла глаз, и оттуда вырвалось голубое, хищное пламя.
– Ты уже встал? – потягиваясь со сна, проворчала она.
– И уже ухожу, – ответил он, натягивая рубашку на худое тело.
– Это в такую–то рань? – зевнула она.
– Пять часов утра. Отличное время для открытий, – возразил он. Бедняга Диагор просто сиял от радости.
Счастье… Для кого–то просто слово. Ну а учёному надо было только знать, что его идея чего–то стоит. Пусть даже ошибочна. Но ведь и ошибка исследователей – это будущий ключ к отгадке. «Ошибайся, но не переставай обдумывать!» – было любимым девизом Диагора.
Как человек, мало думающий о человеческих пороках, Диагор имел обыкновение обсуждать с женой все свои идеи. И всё бы ничего, но делал он это всегда так долго и утомительно, что Катарина всегда теряла терпение. Ей было непонятно его стремление к истине и его увлечённость своим делом. Вот и сейчас, Катарина нервно повела плечами. И взглянула на мужа почти с ненавистью. Не спорить же с этим влюбленным в себя эгоистом! Пусть упивается своими фантазиями!
К сожалению, образ мыслей этого удивительного учёного казался другим человеческим существам совершенно диким. Поэтому окружающие либо понимали его плохо, либо не понимали совсем. Как любой мыслящий человек, Диагор не переносил рутины. И отчаянно жаждал некой смеси романтической любви, нежности и пафоса.
Но даже самому себе не смел признаться, что подобного сочетания в природе просто не существует. С самого детства он знал, что не похож на других людей. И хотя это мешало ему в общении с другими людьми, но однозначно помогало в работе.