Три Царя
Шрифт:
Стены избы задрожали, дверь захлопнулась и закрылась на засов. Мира повторяла эти слова снова и снова, и каждый раз голос её становился всё более могущественным. Она заговорила в два голоса, затем в три, они словно раскаты грома проносились по комнате, что едва не рассыпалась в клочья.
— Дух, обитающий в этих стенах! — Перешла она на многоголосый крик. — Я призываю тебя появится. Я, Мира Лунагард, здесь чтобы излечить это место, даже если паразит — это ты. Появись дух, появись домовой, стерегущий очаг давно потухший.
Стены избы поразили молнии, которые прошлись по стенам и тут же растворились.
Она не теряла времени, собрав свою оружие, вышла из сторожки и обошла избу сзади. Под ногами она заметила небольшой холмик, словно кто-то закопал сундучок с драгоценностями. На всякий случай она вознесла славную речь Марене и раскопала то, что оказалось курганом, но пустым. Мира присела на колено и провела рукой. Это была не иллюзия.
Яма выкопанная как могила действительно была пустой, по крайней мере ей так показалось. Она вновь взглянула через окошко в комнату певчего, там по-прежнему всё было спокойно. Несколько лет назад она бы развернулась и ушла, но опыт научил её тому, что просто так ничего не случается, и молнии бьют лишь туда, куда им положено бить. Она занесла руку над пустой могилой, и глубоко вдохнув и приготовившись к худшему произнесла.
— Наказываю, покажись как наяву.
Заклинание сработало, перед ней оказался скелет, что внешне напоминал ребенка во рванье. Мира тяжело выдохнула и прошептала: «Оплакивай это дитя, Желя, сжался над душой невинной Кручина».
Мира освободила скелет от тряпья и оцепенела от увиденного. То, что она раньше приняла за останки ребенка, на самом деле были скелетом взрослой особи. «Это не дитя, кости полностью сформировавшиеся и крепкие, но кто же это? Карлик? Нет, слишком маленький даже для них. Камнеступ? Слишком узкий и дряхлый. Фокрунец? Очень похоже, но нет следов облома рожек на черепе. Нет! Не может быть!»
От одной только мысли Мире стало не по себе, она сделала несколько шагов назад, закапывая могилу, чтобы другие не нашли. Она хотела восславить, но не знала кого и не знала как. Кто примет эту жертву, и как это возможно? Пока она осматривала останки, то обнаружила пять сломанных ребер, и заметный порез от чего-то острого на шейном позвонке.
«Кто же это сделал? Даже самые конченные выродки знают, что домовых трогать нельзя, даже если они гневаются. Они в доме остаются, пока он горит или гниет, и погибают вместе с ним. Всё плохо, и намного хуже, чем я предполагала. Нужно найти Дэйну и Балдура, и отправится за Яриком, пока он далеко не ушел, ведь если я права… нет, не хочу думать, что будет если я права».
Глава 15
15
Они шли по центральной дороге, по крайней мере им так казалось. Местные жители, кто кланялись при встрече, кто шарахались в сторону, как от Лиха, еще не успели привыкнуть к редким гостям из Велпоса. До пристани, где на приколе не первый месяц стояло судно, оставалось всего несколько минут пути.
— Балдур, как ты думаешь, что они смогли найти? — Вдруг раздался голос Сырника.
— Кто? Мира и Дэйна? 3/4 крутя патрон от револьвера меж пальцев, спросил человек.
— Нет, Баламошка ты холопская, Федоська и его умалишенная бабка Ефросинья. Конечно, Мира и Дэйна.
— Понятия не имею, время лишь в пустую тратят. — Безразличным голосом ответил мужчина.
— А Ярик? — в голосе Сырника прозвучали нотки тревоги.
— Ярик он… — Балдур искал подходящие слова. — Он Ярик. Не впервой, что он так пропадает по велению отца, с которым всё отказывается знакомить нас.
— У всех есть свои секреты, — пробормотал аури.
— Есть, поэтому мы и не спрашиваем. Будем делать как он сказал, если через пару дней не вернется, пойдем искать. Он может и кажется дурачком, но Ярик бывалый сопровождающий, правила все знает, и как оставлять ориентиры для поиска тоже. Не пропадет, мы в этом убедимся, да ты и сам всё знаешь, зачем я тебе это рассказываю?!
Он заметил мачту и корабль на пристани, а также едва отчетливую фигуру человека, который бродил в одиночестве. Он ускорил шаг в надежде разобраться со всем как можно скорее, как им преградили путь четыре человека.
— Ты полисовский? — начал тот, что был здоровее всех с непомерно волосатыми руками и огромным животом.
— Какое ни было ли дело у вас ко мне, лучше не стоит, — спокойным голосом отрезал человек.
— Ты остолбень, о котором всё село болтает, тот, что с крысой на плече ходит по округе-то, да вопросы спрашает, стало быть, Дуботолк?
— Пошли к псам вы шлюхины дети! — оскалился и зашипел Сырник. — Думаете у него на поясе железяка просто так болтается?! А волшебное стреляло для красоты? Проваливайте пока есть на чём, а то ноги переломаем, и в узел завяжем так, что придется на руках ковылять.
— Мужики, — загнусавил самый тощий из всех, что прятался за спиной здорового. — Нас тут крыса ручная оскорбляет!
— Крыса видать забыла, где место её. Ша, шерстянной, видишь люди разговоры говорят? — вновь послышалось от гордого владельца самого большого брюха. — Ты слушай сюда, полисювский, у нас таких как вы не жалуют, да староста, вконец поехавший, защищает пред всем селом. Грит проклятья колдуны пришли снимать.
— От меня-то чего хочешь? — Всё еще сохраняя безразличие в голосе, поинтересовался стервятник. — Зуд в заднице не проходит? Так не проклятье это, форточку на ночь закрывать надо одеялом.
— С задницей у меня всё в порядке, — на полном серьезе заявил волосач. — А вот стакан пустой. Вы на кой хрен падлы кабацкую закрыли? Жрете и пьете пади там наши запасы, а люду простому горечь утреннюю приглушить нечем. Хотьте проклятья снимайте, хотьте с голым задом по селу носитеся, но кабацкую надобно открыть!
— Вот кабачнику это и скажи.
Балдур бросил слова как бы нехотя и отправился своей дорогой, однако брюхастый был другого мнения. Он схватил стервятника за руку и отшвырнул назад. Балдур слегка пошатнулся, а Сырник зашипел вовсю пасть. Рука человека инстинктивно потянулась к ножу, и двое из компании занервничали.