Три лица Януса
Шрифт:
"Подождем еще немного, - подумал Вернер.
– Все это не так просто".
Неслышно упал ком снега, и зеленая лапа ели выпрямилась и задрожала.
– Вот так бы сбросить с себя то, что носишь на сердце, - задумчиво произнес Фридрих фон Герлах.
Цюрих, крупнейший город Швейцарии, разбросал свои кварталы на берегу одноименного озера, у истока реки Лиммат.
Немало достопримечательностей в Цюрихе, но все-таки туристы посещают его реже, нежели Женеву или Люцерн. А сейчас, в годы войны, о туристах и думать не приходится.
Но владельцы отелей нимало не огорчены этим обстоятельством. В их карманы по-прежнему поступает валюта. Идет она из кошельков богатых эмигрантов неарийского происхождения, бежавших от нацистского режима, неплохо платят и сами гитлеровцы, их агенты наводнили город. В последнее время все чаще и чаще появляются в Цюрихе знающие себе цену джентльмены из-за океана. А эти уж совсем платежеспособны.
Элвис Холидей, которого портье отеля записал под именем Рибейро де Сантос, медленно шел по улицам Цюриха, направляясь к месту встречи с одним из агентов германской службы безопасности. Через этого человека обе разведки - и ведомство Генриха Гиммлера, и ведомство Уильяма Донована через свою швейцарскую резидентуру, обосновавшуюся в Берне и возглавляемую Алленом Даллесом, - осуществляли контакты.
Мнимый бразильский скотопромышленник обогнул новое здание Цюрихского университета и сразу увидел мордастого мужчину в тирольской шляпе и в коротком кожаном пальто с шалевым воротником вязаной шерсти.
Очевидно, он знал Элвиса по фотографиям. Едва тот вступил на мостовую, намереваясь пересечь ее и подойти к машине, стоявшей у обочины, толстяк вынул сигарету изо рта, щелчком отбросил ее в сторону, открыл дверцу машины и неторопливо сел за руль.
Мельком взглянув на номер машины, Холидей обошел ее сзади и остановился. Водитель не повернул головы.
– На озере сегодня волны, - сказал Холидей негромко по-немецки.
– Я люблю жареную форель, - последовал ответ на французском языке.
– И садитесь быстрее. Вы опоздали на пятнадцать минут.
– На тринадцать, мсье Жозеф, - перешел на французский Холидей. Надеюсь, проверка закончена и мы действительно можем ехать?
– На чьем языке будем говорить?
– осведомился толстяк, включая зажигание.
– Ну, поскольку мы с вами на севере Швейцарии, где говорят в основном по-немецки, нам ничего другого не остается, как перейти на этот язык, ответил Элвис.
– И это будет выглядеть-как дань уважения по отношению к немецкому большинству кантона Цюрих!
– Вы правы, - усмехнулся водитель.
– Итак, едем к озеру. Надо посмотреть, действительно ли там большие волны...
Они на большой скорости миновали новые кварталы Цюриха, застроенные многоэтажными и башенного типа домами, повертелись, меняя направление и возвращаясь на те улицы, где только что побывали, выехали в предместье и повернули наконец к озеру.
– Мы должны были ехать в Веденсвиль, - сказал Холидей, когда Жозеф остановил машину на высоком берегу озера и, пятясь, зажал ее в боковой проезд.
– Да, но планы изменились. Поговорим здесь.
– Он сидел, не снимая с руля рук в кожаных перчатках.
– Определенные круги, для связи с которыми вы прибыли сюда, сеньор де Сантос, поручили мне сообщить, что там...
– При этих словах он поднял глаза к брезентовому тенту машины, и вся его физиономия выразила глубочайшее почтение к тем самым "определенным кругам".
– Там принято решение согласиться с вашими предложениями. И чем скорее мы договоримся о конкретных деталях, тем лучше.
– Почему так поспешно? Еще вчера вы были склонны затягивать переговоры, стараясь выиграть время, а сегодня... Или русские действительно дали вам добрый пинок на Востоке?
– Вы уже знаете?
– зло глянул на Элвиса Жозеф.
– Я ваш коллега, дорогой герр Жозеф, - улыбнулся Холидей.
– Надеюсь, вы не принимаете меня за классного наставника из пансиона для благородных девиц? А может быть, это ваша профессия, герр Жозеф?
– Я не могу принять ваш легкомысленный тон, сеньор де Сантос, ответил тот.
– Положение слишком серьезно. Наша армия испытывает крупные затруднения на Востоке. Командование снимает 5-ю и 6-ю танковые армии с Западного фронта и тем самым свертывает наступление против союзнических войск. Прошу передать это вашему шефу. Считайте переданную мной информацию первым залогом нашего будущего сотрудничества. Завтра во второй половине дня в Эммене, неподалеку от Люцерна, мы ждем вашего человека с полномочиями, которых будет достаточно, чтобы окончательно договориться о деталях и принять наши условия.
– Полномочия?
– спросил Холидей.
– Ваши условия?
– Да, мы согласны с, вашими предложениями в принципе, но в деталях... Тут следует подумать еще.
– Хорошо. На встрече будете вы?
– Нет. Молодая блондинка в голубой шубке. Она будет со светлым "мерседесом" у заправочной станции в южной части Люцерна.
– А она ничего, эта ваша новая Мата-Хари?
– Это не относится к делу, - сухо сказал Жозеф.
– Впрочем, она достаточно миловидна. Итак, блондинка в светлом "мерседесе" на заправочной станции рядом с кафе "Молчаливый дрозд". Пароль: "Мадам, если вы боитесь дорожной скуки, возьмите меня до Берна". Ответ: "А что дальше, Лозанна или Берн?" Второй ответ: "Рекомендую вам доктора Дриттенбау".
Гауптман Вернер фон Шлиден и обер-лейтенант Фридрих фон Герлах проехали уже Людвигсвальде, когда их машина была остановлена эсэсовским патрулем, состоявшим из десятка солдат со штурмфюрером во главе.
Офицер медленно просматривал документы, и Вернер видел, как постепенно наливается злостью его приятель.
Штурмфюрер наклонился к открытому окну машины и с шумом втянул воздух.
– Неплохо повеселились, а?
– подмигнул он обер-лейтенанту.
Фон Герлах сощурился, уголки его рта презрительно опустились вниз.
– Вынюхивать - это у вас природное качество или присваивается вместе со званием офицера СС?
– сказал он.
Вернеру стало жарко. Он-то уж знал, чем могут обернуться такие слова.
Штурмфюрер побледнел, отступил на шаг. В это время сзади противно взвизгнули тормоза, и длинный черный лимузин Поравнялся с задержанной машиной.
– В чем дело?
– послышался знакомый голос из лимузина, и Вернер понял, что на этот раз неслыханная дерзость сойдет Фридриху с рук.
– В чем дело? опять спросили из лимузина.