Три любовных романа Лучшие из лучших — 1996 (из второго десятка).
Шрифт:
– Вы хотите сказать, что ко мне вы заходить боитесь? – спросил он не то с удивлением, не то удовлетворенно.
– Да! Если хотите знать, боюсь! – Кэсси резко повернулась к нему, отчего ее рыжевато-каштановые локоны взметнулись волной.
Он быстро посмотрел на нее – алые от гнева щеки, сверкающие вызовом карие глаза. Затем спокойно перевел взгляд вперед, на дорогу, а когда Кэсси украдкой покосилась в его сторону – ей стало неловко за эту вспышку раздражения, – она увидела, что губы Джордана подрагивают от сдерживаемого смеха.
– А вы, оказывается, прямо порох! – мягко заметил он. Кэсси
– В этом нет необходимости. Я читала ваши книги, – пробормотала Кэсси, отметив его удивленный взгляд.
– В самом деле? Вы мне льстите, если, конечно, не считаете их ужасными.
– Нет, книги правда хорошие. Только грустные немного… – задумчиво добавила она.
– Как и сама жизнь, – мрачно произнес Джордан и решительно переключился на бодрый тон: – Теперь ваша очередь.
– Глупо как-то, – смущенно сказала Кэсси, опустив глаза. – Будто мы затеяли игру по дороге на казнь.
– Ну, это вы хватили! Дело не настолько плохо, – рассмеялся он. Только помните: у вашей матери будут подозрения. Но не у моего отца. Он будет в восторге!
– Вы очень хладнокровный человек, да? – сухо сказала Кэсси и вновь услышала его жесткий, невеселый смех.
– Вы, как я вижу, успели это заметить? Но мое хладнокровие не касается отца и матери. Других – да.
– Вот как? Кстати, я ничего не знаю о вашей матери! – забеспокоилась Кэсси. – Кроме ее имени.
– Дороти, – удовлетворенно сказал Джордан. – Отец называет ее Дот. Ну а теперь рассказывайте о себе. Я не смогу убедительно играть свою роль; если мне придется то и дело изображать удивление, говоря при этом: «А я и не знал, дорогая». Ваша мать непременно начнет задаваться всякими вопросами насчет вас.
Кэсси покраснела – слава Богу, Джордан, кажется, этого не заметил! Но что ни говори, а он прав, и она принялась рассказывать о себе. Джордан был хорошим слушателем, и постепенно она забыла о смущении, не отдавая себе отчета в том, что рассказывает ему повесть своего одиночества. Кэсси вернулась от воспоминаний к действительности, только когда они подъехали к окраине Лондона, и, увидев, что Джордан собирается свернуть в город, не удержалась от замечания, что такая дорога отнимет кучу времени.
– Вероятно, – пробормотал он, внимательно следя за оживленным движением, – но не забывайте, мы помолвлены, а у вас пока еще нет обручального кольца.
– Это вовсе не обязательно, – поспешно сказала Кэсси, внезапно ощутив непонятную тревогу, не имевшую никакого отношения к предстоящей встрече с матерью и Луиджи. – В наше время многие…
– Многие, но не я! – отрезал он. – Мои родители – люди
– Между прочим, мы уже проехали множество ювелирных магазинчиков, — нетерпеливо сказала Кэсси, которой вдруг загорелось почувствовать на пальце кольцо Джордана, пусть даже это всего-навсего игра.
– На этот случай у меня тут есть особое местечко, – с решительным видом сказал он.
– Понятно. Обычно вы покупаете обручальные кольца у одного и того же ювелира, да?
– Ну-ну! – усмехнулся он. – Вам бы не мешало убрать свои колючки, если вы хотите, чтобы наша помолвка выглядела убедительно. Вообще-то я купил себе там первые в моей жизни часы, когда почувствовал, что наконец становлюсь на ноги. В тот день я получил на телевидении первое месячное жалованье, решил шикануть и купил себе дорогие часы.
– Вот эти? – спросила Кэсси, бросив взгляд на плоские золотые часы, украшавшие его сильную кисть, и подумав, что, может быть, ей стоит попробовать устроиться на телевидение, раз там так хорошо платят.
– О нет! – он рассмеялся. – Эти пришли вместе со славой. А те первые я сохраню для потомков. В свое время я так им радовался! – мягко добавил Джордан.
– А теперь вы повзрослели… – пробормотала Кэсси, опасливо гладя на сверкающую витрину ювелирного магазина, возле которого они остановились. – Да, – ответил он. – Повзрослел и стал циником.
Едва они вошли в магазин, Кэсси от волнения замолчала, только отметила про себя, что Джордана мгновенно узнали и приветствовали улыбками, а помощник управляющего тотчас обратился к нему по имени. Через минуту, весело ухмыляясь, подобно джинну из бутылки, появился и сам управляющий. – Это популярность, а не дурная слава, – вполголоса обронил Джордан, отвечая на ее язвительный взгляд, а секунду спустя внимание Кэсси полностью приковали искрящиеся на специальных подносах обручальные кольца. Разумеется, право выбора принадлежало Джордану. С ее стороны было бы смешно и даже подловато выбирать кольцо ради того, чтобы обмануть его отца. При мысли о собственной матери у Кэсси не возникало ни малейших угрызений совести. В конце концов Джордан остановил свой выбор на кольце, украшенном бриллиантовой розеткой, с крупным, чистой воды центральным камнем. Ощутив на пальце его тяжесть, Кэсси даже оробела.
У нее возникло странное ощущение, будто все это происходит не наяву, а во сне. Усилием воли она заставила себя вернуться к реальности, перехватив мягкий, сочувственный взгляд управляющего, для которого эта картина явно была не в новинку, и услышав спокойный голос Джордана.
– Тебе нравится, дорогая? – ласково спросил он, и Кэсси пробормотала, что кольцо замечательное. Управляющий довольно улыбнулся, чем поверг ее в полнейшее замешательство. – Она не будет его снимать, – твердо заявил Джордан, взял коробку и, передав ее Кэсси, вынул чековую книжку. Увидев цифру на чеке, Кэсси снова ошеломленно замолчала. И только когда они вышли на улицу, яростно набросилась на Джордана: