Три мили до Марлейбоуна
Шрифт:
– Ну-ну, - сказал дядя.
– Ты что-то долго занималась покупками.
– Простите меня, дядя Верной, - ответила Мэри.
– Я встретила друзей.
– О, тебе уже не надо беспокоиться обо мне, малыш. Я сам приготовил себе обед. Я, пожалуй, выйду к машине и принесу покупки.
Он пошел по направлению к двери, но на мгновение задержался.
– Должно быть, сегодня у тебя была особенно приятная поездка.
– Да, - ответила Мэри.
– Настолько приятная, что я решила поехать дальним путем через
– А-а, - протянул дядя Верной.
– Да-да, там прекрасные места.
Мэри прошла в гостиную. Она слышала насвистывание дяди, переносившего свертки и пакеты из машины на кухню. Села в кресло рядом с телефоном, пристально впившись взглядом в трубку, как бы способствуя этим тому, чтобы телефон быстрее зазвонил.
Он зазвонил ровно через пять минут.
– Все в порядке?
– раздался голос Барта.
– О, хэлло, мистер Богаш, - ответила она.
– Продолжайте в том же духе, - подбодрил ее Барт.
– Я прошу вас и вашего дядю приехать ко мне в офис.
– Что ж, мистер Богаш, я думаю, что мы сможем... Конечно, конечно, я должна спросить моего дядю...
– Она вдруг ослабла, чувствуя, что движения и разговор даются ей с трудом.
– Нет, я боюсь, что не смогу этого сделать...
– Вы должны это сделать, - настойчиво говорил Барт.
– Я не могу, я действительно не могу!
– Вы никогда не узнаете правды, если вы не сможете. Мгновение она колебалась, а затем сказала:
– Хорошо, я спрошу его, если вы считаете, что это важно.
Она повесила трубку. Мэри была совершенно уверена в том, что, даже находясь на своем пути между машиной и коридором, дядя Верной слышал разговор. Он появился в дверном проеме и спросил:
– Кто это звонил, малышка?
– Это... это был мистер Богаш, - ответила Мэри.
– Адвокат. Кажется, возникли какие-то проблемы в связи с завещанием отца. Мистер Богаш хотел бы, чтобы мы оба приехали к нему как можно быстрее.
– Мы оба?
– Да, он хотел бы поговорить с вами тоже. Вы согласны?
– Конечно, малышка. Все, что ты прикажешь.
Пять минут спустя они покинули дом. Мэри села за руль, а дядя устроился рядом и начал длинный разговор об ароматном воздухе наступающего вечера, хорошей погоде, которую обещает назавтра великолепный закат на фоне небольших пологих гор.
– Какой красивый вид!
– произнес дядя Верной.
– Я путешествовал по всему свету, Мэри, но ты доставила мне наслаждение видеть заход солнца, который я любил наблюдать в старые времена, когда жил в Штатах.
Она медленно вела машину по направлению к Монткалму; руки крепко сжимали руль.
– Да, я решил наконец покончить со всякими путешествиями, приключениями, - продолжал дядя, - и поселиться постоянно на одном месте, Мэри. Это мой дом, и я принадлежу этим местам. И пусть они только попытаются выковырять
Они проехали дорожный знак на Марлейбоун-роуд, но с другой стороны, и дядя Верной, как бы случайно, выглянул из окна в тот момент, когда машина поравнялась с ним.
– Я надеюсь, не возникнет никаких осложнений с завещанием, - сказал он.
– Не может быть, чтобы Ральф оставил плохо составленное завещание.
– Вы никогда не писали отцу - все эти годы, когда были вдалеке, это так, дядя Верной?
– Нет, не писал, малышка. Я знал, что любые мои письма не доставляют радости твоему отцу.
– Он глубоко вздохнул.
– Мы с Ральфом никогда не смотрели в глаза друг другу. По его мнению, я не смог устроить свою жизнь, был никчемным. Но что случилось, то случилось, малыш. Теперь все должно измениться. Над старыми днями заходит солнце...
Она вдруг замедлила скорость, сердце ее стучало.
– О дядя!
– сказала она.
– Документы! Я их забыла.
– Что такое?
– Документы, которые должен подписать мистер Богаш. Он хотел, чтобы я захватила их с собой. Дядя Верной заворчал:
– Мы проехали больше половины пути. Может быть, ты привезешь их в следующий раз?
– Нет, он сказал, что это очень важно.
Она притормозила и выехала в маленький проезд, намереваясь развернуться.
– Не собираешься ли ты ехать назад?
– озабоченно произнес дядя Верной.
– Уже поздно, дорогая, и солнце садится.
– Но я должна повернуть назад. Мистер Богаш просил привезти все документы. Нет никакого смысла ехать к нему без них. Она выехала на основное шоссе и быстро набрала скорость.
– Мы будем дома через десять минут. Я уверена, что он подождет.
– Но я не могу терять время, малыш, честно. У меня назначено свидание на вечер с одним человеком в таверне "Рыба-меч".
Она еще сильнее нажала на акселератор, показывая этим, что хочет быстрее вернуться домой и завершить дело. Стрелка спидометра быстро двигалась по шкале, и расстояние между машиной и дорожным знаком на Марлейбоун-роуд становилось все меньше и меньше.
– Не гони, дорогая, - дыша с трудом, проговорил дядя Вер-нон.
– Я чувствую себя очень плохо, малышка. Не могли бы мы остановиться на минуту?
– Мы уже почти на месте, - ответила Мэри.
– Остановись, дорогая, остановись!
– произнес он умоляюще.
– Я не могу дышать, мне сдавило грудь, Мэри, пожалуйста.
– Дядя, вам скоро станет легче, потерпите, - сказала сухо Мэри; глаза ее уставились в полосу дороги.
– Мы уже подъезжаем, дядя Верной. Я уже вижу впереди дорожный знак на Марлейбоун...
– Останови машину!
– пронзительно закричал дядя, схватившись за ее руку.
– Ты что, с ума сошла, деточка? Мэри, я прошу тебя, мне плохо!