Три мужа для Кизи. Книга 4
Шрифт:
– Она ненавидит разбойников, – Махакали поморщилась, о чём-то вспомнив. – Но, значит, я не зря её выбрала.
– А зачем, о великая? – не удержалась любопытная женщина.
– А ты не слышала, что недавно устроил Шандар? То есть, собирается устроить.
– Поступков его как и звёзд на небосклоне – не счесть! – вздохнула нагиня. – О каком именно деянии его так волнуетесь вы, о дэви?
– Обо всех! – пальцы на рукояти меча-серпа сжались крепче. – Но, впрочем, недавно этот мерзавец опять замыслил немыслимое! Решил лес поджечь,
– Что?! – глаза Аканкши распахнулись от ужаса.
– Я хочу Джае напомнить, что если она считает себя супругой царевича, то забота о его народе и женщинах оттуда, особенно, лишённых заступничества отца, мужа, брата или сына – это обязанность царевны.
– Я думаю, Джая вступится и так, – задумчиво сказала нагиня. – Даже если вы, Махадэви, сначала не упомянете об обязанностях. Джая не терпит несправедливости и она такая же дерзкая, как и её супруг. Тем более, Шандар замыслил столь ужасное и отвратительное!
– Что ж, проверим, – Махакали нахмурилась. – Я бы не хотела в ней разочароваться.
И ушла неторопливо, растворилась в лесу.
– Глупая! О глупая, Аканкша! – нагиня замолотила себя кулаками по голове. – Как ты посмела усомниться в деяниях Махадэва?! Как могла забыть – даже на миг лишь – что его жена уже однажды заживо сгорела из-за оскорбления её супруга её отцом?! А если б она покарала весь твой род?! – замерла вдруг. Вздохнув, поднялась с колен, сердито отряхнула юбку и края дупатты. – Нет, во всём виновата эта мерзкая Иша! Если бы она не преградила мне сегодня дорогу, не заставила несколько часов стоять и ждать…
Сгусток огня вылетел из леса. Дерево из ближайших подсёк, старое и огромное. То упало к ногам нагини, ветками её окружив со всех сторон – та испуганно замерла – и за миг сгорело. Пеплом осталось лежать вокруг.
– То есть, я сама виновата, о Махакали! – виновато нагиня произнесла. – Я сама упрямая. Я могла и просто уползи мимо той нахалки.
Ветер многозначительно пепел сдвинул к её ступням.
– Но она и правда наглая!
Пепел горячий коснулся её стоп.
Вскрикнув, она змеёй уже метнулась над ним.
– Я виновата! – прошипела сердито. – Я сама!
***
Кали, хмурясь, шла сквозь густой лес, в указанном нагиней направлении. Сердито сжимая рукоять меча-серпа. Поднявшийся ветер развевал длинные спутанные пряди, сгибал и разгибал ветки, заставляя листву грозно шуметь над головой. Три глаза великой богини горели гневом. Она уже ненавидела Шандара. Она уже хотела прийти освободить его душу от плена здорового пока тела и жадного жестокого ума. Слёз и крови из-за него пролилось уже достаточно.
Сначала ей послышался резкий крик ворона, кружившего над лесом. Потом, остановившись, она увидела его, вышедшего из-за дерева и идущего к ней. Шани всегда хромал из-за перебитой давно ноги и как обычно шёл медленно. Те же старые чёрные дхоти, накидка и плащ. Только один сапфир в железном обруче. Простые железные украшения на предплечьях и запястьях. Сын бога солнца и тени как всегда не заботился о том, чтобы что-то в его облике напоминало о его блистательном отце.
– Приветствую, о дэви! – первым поздоровался он, сложив ладони у груди и склонив голову.
– Приветствую, о Воздающий плоды поступков! – улыбнулась ему жена Махадэва.
– Вас, верно, занимает тяга остановить Шандара? – серьёзно спросил смуглокожий бог, подходя ещё ближе к ней.
Да, впрочем, он с самого дня рождения близко подходил ко смерти. Его ещё в первый день проклял собственный отец, пообещав убить при следующей встрече.
– Шандар давно перешёл все мыслимые и немыслимые границы! – Кали ещё крепче сжала рукоять меча.
– Ещё не время, – серьёзно возразил Шани дэв.
– Не ты ли на днях остановил свой взгляд на его семье? – усмехнулась сердито богиня. – Твой взгляд – начало конца.
Мрачно прокричав, на плечо мужчины опустился верный ворон. С почтением склонил голову, когда великая богиня бросила на него быстрый взгляд.
– Ещё есть человек, который молится о защите его сыновей, – сказал Шани, нахмурившись. – Сила её любви и сила её аскез ещё сдерживает многие проклятия, полученные мужем и их детьми. Не ты ли сама – мать – и уважающая матерей и детей?
– Дети Шандара многие уже выросли – и пора бы им самим отвечать за свои поступки и выбор, – нахмурилась богиня. – А тебе давно бы следовало её освободить.
– Я хотел бы освободить её тело, но она если и просит порой свободы, то только своей душе. А она не заслуживает смерти, – Шани вздохнул.
– Наступает время, когда молитвы и благословения не смогут перевесить следы проклятий.
– Наступает… – грустно согласился её собеседник.
– Если меня что-то и волнует, то только её жизнь, – неожиданно призналась великая богиня. – Но кто освободит её?.. Неужели… – голос её дрогнул. – Только смерть?..
– Смерть – это часть жизни, – улыбнулся Шани.
– Но я не хочу приходить к ней! – пальцы свободной руки богини сжались в кулак.
– Она тебя зовёт, – грустно заметил Воздающий плоды поступков.
– Но я не хочу приходить к ней!
– Дети её глухи и слепы! – проворчал ворон.
Но под тяжёлым взглядом богини замолк.
– Дети… – задумчиво произнёс его хозяин. – А это идея, Какуль!
– Дети?.. – Кали недоумённо подняла брови. – Да разве кто-то из них…
– Дети… – Шани задумчиво взглянул между деревьев над её плечом. – Пойду-ка я в Патала-локу, с Шукрачарьей побеседую.