Три мужа для Кизи. Книга 4
Шрифт:
– Это не Садхир! – я заслонила среднего мужа, прежде, чем младший до нас дошёл. – Это мне приснился плохой сон.
– Я ещё вслух не сказал ничего! – юноша, разумеется, сразу обиделся.
Йог поймал его за ухо, но осторожно, лишь заставив недовольно замереть:
– Брат, я в разведку схожу. Боюсь, разлагающиеся тела уже могли заметить на том берегу. А как слухи до стражи дойдут – будут убийц искать.
Про Ишу ничего не сказал. Да, впрочем, и вряд ли бы Поллав поверил моим снам, точно бы не отпустил Садхира проверять обстановку из-за них.
Глава семьи, вздохнув, поднялся и пошёл к нам. Я робко опустила глаза. Зажмурилась, когда Мохан – больше некому – подавшись ко мне, дунул мне в глаза, развевая выползшую из косы прядку тонкую. Косу я сама по дороге заплела. Расплетённую им ещё, когда танцевали с ним. Танцевали… вот б ещё хоть раз повторить! Так было хорошо! Но сестра… ох, бедная моя сестра! Да за что же её, бедняжку?.. Или просто кошмар?.. Вот бы просто кошмар!
– Странно, и синдур на тебе цел… – задумчиво сказал Мохан, сжав пальцами одной руки мои щёки.
– Брат, ты бы лучше жене что-то доброе сказал. А я пойду.
– Погоди! – потребовал глава семьи, когда Садхир сделал шаг от нас. – Мы сегодня должны в деревню пойти. Я договорился уже обо всём. Денег много заплатил вперёд, – голос недовольно звучал его. – А на свадьбу мы итак уже много потратились: почти и не осталось ничего.
– А вдруг там уже воины пришли? – возразил находчивый Садхир. – Нас, незнакомцев, и схватят в первую очередь. А мы ещё с тюками и с инструментами. Сложнее будет с вещами убегать.
– Это да, – Поллав вздохнул.
– Словом, если чего, то вы из окрестной деревни. Вышли проведать кого-то из родни, скажем, несёте радостную весть о прибавлении семьи – твоём первенце, – придумал молодой аскет. – Музыка… а чтобы порадовать нашу старую мать. А пока вот присели отдохнуть. Так ликовали, узнав о первенце, что забыли обо всём на свете! Словом, о трупах ничего и не слышали. Кизи тут может упасть в обморок. Да, к тому же, трупы нашли не с этой стороны, – брата младшего сжал за нос. – А что трупы нашли не здесь, то вам не ведомо. Уяснил?..
– Да понял я! – ответил бинкар гнусавым голосом. И, кажется, снова обиженным. Или всё ещё.
– Что ж, у вас история есть. И я что-нибудь придумаю по пути, – Садхир вдруг легонько похлопал меня по волосам. – А ты молись, Кизи. У тебя хорошо получается. Вот ведь, подарила мне счастье лично узреть Махадэва! Ну, я пойду?.. – повернулся уже к главе семьи.
– Иди, – Поллав вздохнул. – А жена пока приготовит нам поесть. Хотя… – бороду задумчиво потёр. – Нет, костёр – лишь лишнее внимание привлечь.
– А ладду? – тут же спросил Мохан. – Ладду ты ещё принёс?
И был схвачен за ухо. И, разумеется, взвыл, словно его резали на пытках.
Старший из музыкантов вздохнул. Потом признался:
– Да муки, орехов и фруктов я принёс. Будем жрать сегодня ладду, – и голос недовольно звучал его, – чтобы не привлечь воинов на дым костра.
– Ура! – закричал Мохан, вывернувшись и радостно проносясь вокруг нас.
Садхир едва успел отступить, чтобы тот не налетел на него.
В следующий миг юноша взвыл, так как пролетал дальше мимо нас с главой семьи, а тот хрястнул его по голове. После чего Мохан сел, где стоял. И обиделся уже на всех.
Я пошла к свёрткам. Присела. Так, тут инструмент. Тут одежда моя, тут их. Тут…
– Вот здесь провизия, – Поллав отодвинул от меня свёрток с барабанами и нужное поставил передо мной.
Тихо сказала:
– Благодарю, мой господин.
И за дело принялась. Молитвы говоря про себя.
Впрочем, стоило мне начать растирать кардамон, как Мохан уже появился рядом со мной. Зажмурился, с блаженством принюхиваясь. И горсть орехов зацапал сразу в рот. От ветки, брошенной братом, уклонился. Возмутился:
– А если б в жену?!
– А ты подойди – и я побью сразу тебя, – усмехнулся Поллав.
Но Мохан, разумеется, не подошёл. Рядом со мной остался сидеть, рассуждая, каких орехов нужно взять больше. Он, мол, по ладду лучший мастер из всех. Хотя его болтовня мешала мне сосредоточиться на молитве с обращением к Дурге, однако же его бодрый вид меня от мыслей грустных как-то отвлекал. Да и приходилось ему что-то отвечать, уходя мыслями на его вопросы. Поллав – я раз подсмотрела – недовольно смотрел на нас, но промолчал.
О, только бы Садхир вернулся живым! Только бы цела была моя сестра!
Потом мы ели ладду – я много наготовила, на всякий случай – и Мохан был страшно счастлив. И попугай был счастлив – я Амритью дала несколько орехов, когда Поллав отвернулся, а она ко мне подошла. Под взглядом главного мужчины сердито прокричала – и поднялась в небо, осматриваться и нас беречь от незваных гостей. Или за Садхиром следом полетела.
И потом мы молчали несколько часов. Страшно долго молчали. Даже наевшийся бинкар не хотел говорить. Глава семьи опять призадумался о чём-то. А я думала то об пропавшей сестре – вдруг не соврал тот жуткий сон – то о том, что Поллав намерен скорее выйти с нами к людям. Меня опять будут звать развратницей. Будут с ненавистью смотреть или гадости говорить в лицо. Особенно, если от мужей отойду. И жутко было возвращаться в кошмар этот снова. Но дороги назад не было: старший муж уже купил меня у моих родных, а они – охотно меня продали. Горько, что я лишь хотела тому воину помочь. Раненному.
Но Иша… могла ли она и вправду ненавидеть меня, как и в моём сне? Быть на меня обиженной?.. Хотя… ей и так пришлось много из-за меня перенести: вот как шесть лет люди ненавидят меня. И могли издеваться при ней. Хотя я сама этого не замечала. Но я не каждое мгновение была рядом с ней. Неужели, мою бедную сестру и правда травили из-за меня? Из-за старого того моего поступка? И… и, должно быть, её много мучали, если она однажды меня возненавидела. Только… горько было об этом думать. И что я виновата перед ней. И что я не заметила ничего. О, зачем мне начали сниться те сны?! Ведь намного лучше жить и не видеть. Ни боли далёких, ни боли близких… то, о котором они не рассказали. Но, даже если не знаем, доверие их будет всё так же утекать как вода сквозь пальцев, из разорванной болью души.