Три мужа для Кизи. Книга 4
Шрифт:
– Спасибо… – голос мой дрогнул. – Что они будут спать на улице.
Хитрец смущённо улыбнулся. Правда, смущённо. Будто и правда не хотел, чтоб его братья присутствовали при нашей близости, даже в темноте. Я вообще не понимаю, какой он на самом деле: безумно дерзкий или стыдливый и трусливый?..
– Только, знаешь… – добавил он тихо, внимательно поглядывая на братьев, идущих намного впереди нас. – Меня всё же смущает, что они будут во дворе лежать и что-то услышат.
Кровь опять прилила к моим щекам.
– Давай так?.. – юноша остановился. – Сначала мы просто сядем, я буду очень сильно пыхтеть, а ты – очень громко стонать. Я слышал, что люди в это время могут издавать очень громкие звуки, особенно, если им будет хорошо. И вот мы будем громко стонать и Поллав или ворвётся и прибьёт нас, или пойдёт погулять. Садхир тогда увяжется за ним, подальше от дома – он и сегодня страшно смутился, когда я на тебя полез. Эй, ты чего?..
Я согнулась, тихо хихикая. Просто… сама не знаю, что на меня нашло.
– Но ведь хороший же план? – не смутился младший муж. – Он только что показал, что не хочет на нас смотреть. Может, не захочет и слушать?.. А то я как-то смущаюсь при нём… даже если он будет в стороне.
Тут уже сама смутилась. Робко сказала:
– Да, лучше без него. Но ты уверен, что он уйдёт? Он был такой злой! Может, он нас убьёт?..
– Если он нас убьёт – сегодня и совсем – то дальнейшее нам будет всё равно, – грустно улыбнулся Мохан.
Я вздохнула. Да, не такой уж и плохой конец – умереть в объятиях приятного мужчины, после его ласк и поцелуев. Даже если нас убьёт другой, от ревности.
– И вообще, он сам виноват! – вздохнул бинкар. – Притащил красивую молодую девушку для троих. Неужели, он думал, что мы после такого будем тихо сидеть и спокойно ходить к тебе по ночам, каждый в свою очередь?!
– Эй! – прокричали спереди. – Поторапливайтесь!
– Тем более, ты у меня первая, – смущённо улыбнулся мне юноша. – Я никак не могу успокоиться!
На братьев покосился – те опять шли вперёд – и вдруг, потянувшись, осторожно меня в губы поцеловал, заставив вздрогнуть.
Я замерла. Сердце встревожено забилось.
– Я ревную, – грустно признался он, нахмурился, губу куснул. – Но Поллав тоже будет ревновать!
Обиженно сказала:
– Не надо меня использовать, чтобы играть со мной и его злить.
– Прости, – юноша виновато опустил голову, – я и сам не знаю, что на меня иногда находит, – робко голову поднял, заглянул мне в глаза, долго смотрел мне в глаза, потом едва слышно спросил: – Может, это любовь?..
Робко сказала, потупившись:
– Может…
Он не дал мне ничего сказать, снова потянувшись меня поцеловать.
– Эй! – возмутился Поллав.
Но он был уже далеко впереди.
Мохан фыркнул. Свёртки опустив, меня сгрёб в объятия, жадно поцеловав. У меня ослабели ноги. Сердце билось птицей, отчаянно рвущейся на волю. Но… но мне не так страшно было, когда меня целовал именно он. Даже… приятно…
Отпрянув так же внезапно, как и подошёл, Мохан со смехом бросил:
– А я буду быстрей! – и, цапнув свою ношу, кинулся бегом за братьями.
Я только улыбнулась. Я так бегать с вещами не могла. Просто пошла торопливо.
Кинув свёртки у братьев, юноша побежал ко мне, чтобы мои вещи у меня выхватить, перекружиться – я испуганно отпрянула – и броситься вперёд, хохоча.
Он, конечно, ужасный муж. Несносный. Но самый милый из всех троих. Самый ласковый. Уже за это я была ему благодарна.
Улыбнулась, пока далеко была от старшего мужа.
Всё-таки, Мохан нашёл способ выставить братьев ночью на улицу! И мне не так стыдно было. Хотя как он меня только что напугал, когда стал раздеваться и раздел меня! Мерзавец! Как только додумался?!
Камень 79-ый
Кинжал мы зарыли в лесу. Как будто вместе с болтливостью Мохана: младший муж как-то неожиданно посерьёзнел и призадумался. То ли опять ревновал, то ли смущался выходить к людям и признаваться, что мы живём вчетвером, а то и ещё чего. Его и не поймёшь. Садхир с Поллавом тоже молчали.
В деревню мы пришли уже около полудня. Большая деревня – ещё лучше, чтоб затеряться. Дома простые. Нас никто не ждал. Поллав обошёл несколько заборов с краю, потом, шумно выдохнув – на что-то злился – провёл нас к колодцу. А оттуда ещё дальше, к большому дому, расположенному посреди деревни. Дети – два мальчика и три девочки – играли у ворот, рисуя палками разных зверей.
– Я в скульпторы пойду! – гордо сказал мальчик, нарисовавший силуэт крокодила, и, кстати, весьма похожий на настоящего.
За что получил по уху от мальчика постарше.
– Папа сказал, что все торговцами будем!
– Но я не хочу! – взвыл младший, лет четырёх.
Опять получил по уху. И серьёзное, напоследок:
– Так все живут. Дети делают дело отца. Тот – от деда. Дед – принимает от предков.
Но младший не унялся:
– А Карна был сыном колесничего и выучился стрелять из лука! Он победил Арджуну!
– Но он-то был царевичем! – возмутился старший и полез в драку опять.
Младший убегать кинулся. Поллав и Мохан проследили за ними взглядом, оба как-то странно улыбнулись. А девочки, нас приметив, бросились в дом:
– Папа!
– Папа!
– Они пришли!
Поллав резко выдохнул и шагнул к дому. Хотя и не решился зайти сам. Мы робко пошли за ним. Мохан постоянно оглядывался, за что его глава семьи цапнул за ухо. Точнее, не успел. И вот пока бинкар бежал прятаться за Садхира, а глава семьи бежал хряпнуть его свёртком с барабанами, к нам и вышел хозяин дома. Младшего мужа за позорным делом увидеть успеть не застали. Точнее, он не успел, так как Садхир будто случайно отошёл в сторону. И правда, вообще ни к чему это ребячество! Да ещё и при чужих!