Три незваных мертвеца на диване
Шрифт:
– Что знаю, скажу. Но не забывай, я такой же подозреваемый, как и все, и много при мне не обсуждали.
Я поднялась с кровати, чтобы снова вернуться за стол. Ирина по-прежнему на нас не реагировала, и мне стало любопытно, что она там такое обмозговывает? Но, выбирая, с кого начать, я решила, что первым пусть будет брат.
– В общем, так,– придвинулась я к столешнице, сложив на нее руки калачиком.– Я проснулась от одного голоса, громкого. Второго человека, если уж быть до конца честной, я почти не слышала. И вот какой вывод напрашивается. Тот, который говорил громко,
– Точно,– вдруг, закричала Ирина, и у меня от неожиданности по спине промчалась, как минимум, дивизия мурашек,– Точно. Точно,– неиствовала она.– Они были по отдельности. Я даже думаю, что второй пришел позже первого. И вот тут они чего-то не поделили, и второй убил первого.
– Почему второй первого, а не наоборот?– задала я вполне резонный вопрос.
– Да, какая теперь разница,– понесло Ирину.– Второй первого или первый второго, главное, хоть что-то стало понятно.
И она гордо и надменно задрала указательный палец кверху, указывая им на потолок. После ее жеста, у меня создалось впечатление, что именно в этот момент Ирина овладела всеми разгадками тайн вселенной.
Мы с Алексеем застыли в одинаковых позах, распахнув рты нараспашку (хорошо, что для мух уже была нелетная погода), а Ирина, словно ее выключили, вновь, не предупредив, «ушла в себя». «Странная она, какая-то,– заподозрила я, не в силах отвести от нее взгляда,– Мы же уже обсуждали это с девчонками. Где она тогда была? Ах, да. Она же в это время находилась у следователя»,– вспомнила я и выдохнула с облегчением, едва сдержавшись, чтобы не шлепнуть себя по лбу.
– Тьфу, ненормальная,– сплюнул Алексей, расслабившись.– Напугала. Хотя, вынужден согласиться, доля истины в этом есть.
– А криминалисты что обнаружили?– отвлекла я его от Ирины.
– Да ничего необычного. Следов борьбы особых не наблюдается. Убивали, вроде как, здесь, у нас. Еще и эти голоса, которые ты слышала…,– брат задумался.– А, может, все-таки, труп подбросили?
– Исключено,– помотала я головой, отрицая версию Алексея.– Тогда два варианта развития: либо громко разговаривали бы двое, потому что вдвоем несли труп, либо, вообще бы все прошло тихо, потому что труп принес один, а разговаривать ему не с кем. Если труп принесли двое, то и говорить они должны были в одной тональности. А одиниз говоривших, явно, не стеснялся. Не мог же один из них знать, что в доме находятся люди, а другой, нет?
– Но, может, второй глухонемой? Или простывший? Поэтому его голос и звучал приглушенно?– включился в работу мозг брата.– Тут вариаций много.
– Ой, конечно, все может быть,– устало вздохнула я.– Но голосов было два. В этом я уверена и могу поклясться на Библии.
– Так. Давай, еще раз. Если бы убитого тащил один,– продолжал размышлять брат, зачем-то загибая пальцы.– Тогда зачем ему разговаривать. Так? А, если двое, то, либо два громких голоса, либо в полном молчании, потому что, либо оба знали, что мы в доме, либо оба не знали. Ты же слышала четко
– Ты же сам предположил, что один из убийц мог оказаться глухонемым или с больным горлом,– усмехнулась я.
– Блин, совсем ты меня запутала,– ругнулся в отчаяньи Алексей.
– Слушай, Леш, а как они во двор попали? Мы же калитку закрыли?– осенило меня.
– Со стороны леса доски у забора оторваны, и трава сухая примята, как будто, сначалакакое-то время лежали и наблюдали, ауже после влезли.
– А место наблюдения широкое? Как думаешь, один человек наблюдал или двое?
– М-м-м,– задумался брат.– Дай подумать. Вроде как, небольшая площадь, на одного. А что?
– Как что?– оживилась я.– Тогда получается, что, если труп тащили двое, и не думали, что дом жилой, то какой смысл наблюдать и валяться под нашим забором? Сразу бы и занесли. Если же, предположим, они просто караулили нас, ожидая, когда мы улягемся спать, то, во-первых, примятая площадка должна быть шире. Во-вторых, опять же, не горлопанить, когда затаскивали труп, потому что знали, что тут есть мы.
– А, если убили раньше, бросили под забором и ушли, чтобы вернуться, когда все стихнет?– разродился новой версией Алексей.
– Вернуться только ради того, чтобы подкинуть? Не вижу в этом смысла? Так рисковать? Ради чего? Ну, и пусть бы себе труп полеживал у нас под забором, им то что? Убийцам это только на руку. Обнаружили бы неизвестно когда, есть время скрыться,– пробудилось во мне чувство противоречия (или вредности, это уж как кому угодно).
– Возможно, им все равно, обнаружат труп или нет?– не расстерялся брат.
– Это риск. А, вдруг, кто-нибудь из нас бы вышел? Это же лишний свидетель,– начала я выходить из себя, проявляя недовольство.
– Но убийцы могли и не знать, что в доме люди,– словно не замечая моей нервозности, не сдавал позиций Алексей (не удивлюсь, если тоже из вредности).
– Тогда зачем им, вообще, наблюдать?
– На всякий случай.
– На какой «всякий»? Мы так праздновали, что звери в лесу слышали, а убийцы нет?
– Согласен,– смилостивился, наконец, надо мной брат.– Но труп мог и один притащить. Сам убил, сам доставил.
– Если даже ему нужны были такие сложности. Ну, предположим, любитель он сложных путей, то места наблюдения, либо не должно быть, занес сразу, не ожидая. Либо, опять же, шире. Покойника-то тоже куда-то класть надо. Теперь,
допустим, как рассуждаю я. Первый зашел один. Для чего, пока непонятно, этот факт пока опустим. Он старался действовать безшумно. И вот, тут у меня два варианта, либо второй лежал и следил за первым, либо он сразу зашел за первым, а под забором находился еще один, сообщник второго. Он ждал или просто был на шухере, как говорят,– выдала я на одном дыхании, боясь упустить мельчайшую деталь своих измышлений.
– Может быть, может быть,– почесал затылок Алексей.– Тогда получается, убитый – это номер « первый»? Иначе было бы два трупа. Если исходить из последнего твоего варианта. Первый бы по-любому грохнул и сообщника второго или тот его, но трупов все равно было бы два.