Три взгляда в бесконечность
Шрифт:
Первое время монах чувствовал огромную радость, что он помогает людям исцеляться от разных неизлечимых болезней. Это и удивляло его, и пугало, и приводило в восторг одновременно.
– Отец Пётр, благодарю тебя, что ты дал и мне познать радость, которую испытал сам! Теперь я понимаю, как велик наш Господь, что Он может даже через самых ничтожных рабов Своих творить такие чудеса! «Всё могу об укрепляющем меня Господе»!
– Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничто не повредит вам. Однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах!
– Отец мой, опять я стал больше радоваться внешнему, а не внутреннему преображению! Забыл, что самое большое чудо – это покаяние, воскресение души человеческой. Ничто другое на Земле не сравнится с ним!
Монах вспомнил свою собственную встречу со Христом. Воистину, пробуждение души от тяжкого сна, обращение её к Богу – это самая большая радость и счастье, которое может испытать человек! И радость эта не проходит со временем, уступив место привычке и скуке, но возрастает по мере того, как человек всё больше уподобляется Господу. Однако, чтобы вкусить это счастье, надо прежде умереть со Христом, чтобы с ним и воскреснуть. И умереть не один только раз, а как апостол Павел сказал: «Я каждый день умираю». Это, конечно, и больно, и страшно! Это всё равно, что операцию самому себе делать. Но ведь любая боль покрывается радостью рождения нового человека в мир! Тогда даже боль становится сладка, как мёд, и ни за какие сокровища мира уже не захочешь расстаться с нею! «Женщина, когда раждает, терпит скорбь, потому что пришёл час её; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир»!
«Господи! – шептал монах, роняя слёзы, как семена на вспаханную землю. – Прошу тебя: не давай мне счастья и покоя в этой жизни! Дай мне тоску по Тебе, боль и страдание, чтобы они, как шипы, вперялись в плоть мою ежеминутно и не давали мне уснуть греховной смертью! Чтобы я не возносился над ближними своими и считал себя прахом земным! Чтобы в душе моей не затухали любовь и сострадание к людям! Чтобы жизнь сия временная не захватывала меня в губительные сети свои! Чтобы лишь Ты один влёк меня к Себе, и лишь в Тебе одном находил бы я успокоение израненной душе своей! Ведь Ты един Свят, един Господь Иисус Христос! Молись за меня усердно Богу, отец Пётр!»
Лето. Он, ещё совсем маленький, стоит в углу и горько плачет. Минуту назад его отлупили ремнём, и теперь мягкое место горит и саднит. Мало того, его приговорили к стоянию в углу на целых два часа, а за ужином лишат сладкого! Но плачет он не от боли или от желания съесть конфету, а от чувства несправедливости. Ведь он наказан абсолютно незаслуженно! Его совершенно мерзким образом подставили, а родители не поверили его словам. Брату доверяли больше, ведь он был любимчиком в семье. Ему всегда покупали лучше подарок на день рождения и давали больше карманных денег. И вот опять очередная несправедливость! Брат подкинул дохлую крысу маме в кастрюлю с супом, а потом прикинулся паинькой и свалил всю вину на него! Обида, острая жалость к себе и жгучая ненависть к этому маленькому змеёнышу охватили его. Лучше бы тот вообще не появился на свет! С тех пор как брат родился, всё пошло наперекосяк!
Воспоминание пробудило в душе монаха давно забытые чувства. Оказывается, все они ещё живы и по-прежнему мучают его! Неужели от них никак нельзя избавиться?
На вечерней исповеди он обо всём рассказал своему любимому отцу. Монах старался каждый день открывать своё сердце мудрому старцу, чтобы тот мог наложить целебный пластырь на его раны и уврачевать повреждённую грехом душу.
– Отец Пётр, я опять вспоминал своё детство! Я не могу освободиться от чувства обиды и несправедливости. Ведь родители так часто незаслуженно наказывали меня, а брата хвалили и баловали, хотя он постоянно делал им исподтишка гадости!
– Что ты смотришь на сучёк в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучёк из глаза твоего»; а вот, в твоём глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучёк из глаза брата твоего!
– Но ведь я действительно никогда не делал родителям гадостей! Почему же они наказывали меня?
– Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «пустой человек», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
– Прости меня, отче! Мне стыдно даже стоять перед тобой! В душе я был гораздо дурнее, чем мой брат, хотя на деле этого и не показывал! Я ненавидел родителей ещё больше, чем он, и хотел делать гадости ещё худшие, чем крыса в супе, но по трусости своей их не делал! И после всего этого считал себя безвинно осуждённым! Простит ли меня Бог за мой ропот?! Хорошо, что я был наказан, ведь этим Господь смирял мое чувство собственной важности и не давал мне причинять вред другим людям. Он, как любящий отец, вразумлял меня и призывал к покаянию. И как же долго я не мог этого понять?! Теперь наконец-то всё встало на свои места. Отныне воспоминание об этих событиях больше не будет вызывать во мне острое чувство обиды и ненависти! Наоборот, оно станет согревать меня. Мысль о том, что любимый Господь всегда заботился обо мне и вёл меня ко спасению, будет приносить радость и отраду моему сердцу. Я буду учиться искать истинный смысл всех событий своей жизни! Гордыня затмевает наши глаза, и мы не видим красоту всего, что с нами когда-либо происходило. Лишь покаяние может смыть грязь с наших очей. Воистину, нам дана великая власть: мы можем изменять прошлое и вместе с Господом творить будущее! Покаяние преображает и освящает прошлое. События, которые раньше были тёмными пятнами на нашей памяти, вспоминая которые мы злились, обижались, жалели себя, благодаря искреннему покаянию преображаются и становятся радостными и светлыми, ведущими к Богу, а значит, и ко спасению. Вся наша прошлая жизнь наполняется смыслом, раскрашивается яркими красками и становится цельным фундаментом для достижения одной цели – полностью отдать себя Богу, тому Богу, который прежде возлюбил нас и отдал Себя нам!
Случилось то, чего монах меньше всего ожидал: ему предложили стать настоятелем соседнего монастыря. Перед ним встал серьёзный вопрос – как поступить: согласиться на настойчивые уговоры братии или всё-таки подвизаться в родной обители? Трудно самому принимать такое важное решение. Так хочется сбросить это бремя на чужие плечи! И тут вдруг, как нарочно, произошёл удивительный случай. В их монастыре давно уже жил один юродивый Христа ради – отец Кирилл. Это был истинный подвижник благочестия, каких мало осталось в наши дни. Обычно он ни на кого не обращал внимания, а занимался своими делами. Но вдруг, после Литургии, отец Кирилл подошёл к нему и крикнул во всеуслышание: «Уступите дорогу! Что, не видите, что ли, наместник идёт?!» После этого, избегая дальнейших расспросов, юродивый скрылся в своей келье. Этот случай смутил монаха и заставил его задуматься. Вроде бы всё так просто – он хотел, чтобы кто-нибудь принял за него решение, а тут всё складывается как нельзя лучше: ему даётся готовый ответ на мучивший его вопрос. Казалось бы: прочь сомнения и выполняй данные указания. Но что-то в глубине души не давало ему успокоиться, мучило его и не позволяло принять окончательное решение. Вот так и получилось: на одной чаше весов – сердце, которое подсказывало ему остаться в своём монастыре, а на другой – слова святого старца о том, что ему судьбой уготовано место игумена. Ну и как тут принять решение, как не ошибиться и правильно определить Божью волю?
Как обычно в таких случаях, монах обратился за помощью к отцу Петру. Уж он-то точно рассудит, как ему поступить!
– Отче, что мне делать? Какое решение правильное: поверить пророчеству или всё-таки поступить так, как подсказывает мне моё сердце?
– Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему…
– Но ведь отец Кирилл – святой человек, это я точно знаю! Не мог же он так ошибиться?!
– Закон и пророки до Иоанна; с сего дня Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него.
– Но если даже святые люди могут ошибаться, то как же мне, грешному человеку, узнать ответ на мучающий меня вопрос?
– Царство Божие внутри вас есть.
– Если Царство Божие внутри меня, то, значит, и сам Царь тоже внутри меня?.. А значит, надо учиться слушать Его голос, учиться определять Его волю самому, а не через посредников!
Действительно, он хотел переложить ответственность на чужие плечи. Гораздо легче в случае неудачи обвинить в ней другого человека или несчастную судьбу, а не себя самого. Но как трудно бывает расслышать тихий голос Христа в своей душе, если его постоянно заглушают вопли страстей: «Я хочу!», «Дай сейчас же!», «Мне плохо!», «Меня обделили!», «Я, Я, Я!!!». Среди такого шума и гама просто невозможно услышать что-либо толковое!