Три загадки Арктики
Шрифт:
Экспертиза костей, найденных В. А. Троицким, была проведена главным врачом диксонской портовой больницы П. А. Слабинским, врачом-хирургом И. Г. Погорелым и врачом Е. С. Храмцовой.
В акте экспертизы, составленном 9 сентября 1971 года, они пишут:
«Осмотром костей выявлено, что в основном кости – передних и задних конечностей животных, скорее всего северного оленя. Остатки фаланги могут принадлежать медведю. Ни одна из предъявленных костей к человеческому скелету не относится, что в свидетельствуем».
Вновь акт Троицкого:
«Считаем, что загадка находки 1947 г. остается пока неразгаданной: до тех пор, пока не будет раскопан обвал грота, найденного нами, где, по словам Н. Пьянкова… находился какой-то деревянный предмет и консервные банки. Место грота теперь легко найти, так как он закреплен на местности гурием и нами даны его точные координаты, чего раньше не было».
Один из репортажей специального корреспондента газеты «Водный транспорт» Владимира Владимировича Книппера заканчивался словами:
«Покидая мыс Челюскин, мы встретились с начальником радиометеорологического центра Н. Тюковым. Он заверил:
– На будущее лето обязательно высадим группу молодых полярников в залив Ахматова, чтобы провести тщательно раскопки на месте грота. Арктика отступит! Она откроет свою тайну!»
Но ключи к тайне обнаружились в архивах.
6. ДНЕВНИК, ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА, ВОСПОМИНАНИЯ
11 июля 1947 года берегом узкой глубокой бухты шел топограф Николай Николаевич Пьянков. Глухие, холодные места: куда ни глянь – камни, скалы, лед. И вдруг на галечном пляже – кости.
В служебном дневнике он записал: «Ветер до десяти баллов, видимость хорошая. Работать нет возможности – ломает рейки. По пути в палатку в конце залива Ахматова (западный берег) нашел разбросанный скелет человека. Правая нога, большая берцовая кость, лопатки».
Как сообщил авторам начальник Гидрографического предприятия ММФ Анатолий Казимирович Жилинский, в настоящее время служебный дневник Н. Н. Пьянкова уничтожен: «за истечением срока хранения». Цитируется дневник по статье М. И. Белова «О предстоящих поисках экспедиции В. А. Русанова» (Проблемы Арктики и Антарктики, № 25, 1967 г.).
Доктор исторических наук, профессор Михаил Иванович Белов размышлял в статье о том, где следует искать следы последней экспедиции В. А. Русанова. Ученый задает вопрос: следует ли в предстоящих поисках иметь в виду находку 1947 года на Северной Земле – «разбросанный скелет человека», находку, которая позже обросла целым рядом подробностей?
М. И. Белов пишет: «В дневнике нет упоминания о костре, о частях судовой обшивки и других частях человеческого скелета, на что позднее делается акцент.
… Свое наблюдение к тому же Н. Н. Пьянков сделал, оставшись один, его товарищи по описи залива отсутствовали в этот день, не показал он ее им и на следующий день, когда в лагерь вернулся опытный каюр Галыничев».
Лишь какие-то фантастические обстоятельства могли завести «Геркулес» к восточному берегу Северной Земли. Если бы нашли здесь нечто серьезно подтверждающее это, к примеру, доски с надписью «Геркулес» или гильзы от патронов 1912 года, то в эти фантастические обстоятельства пришлось бы поверить. Но этого нет. Есть находка «разбросанного скелета человека». И больше ничего. А почему, кстати, кости названы человеческими? Кто опознал их? Не так-то легко отличить человеческие кости от костей крупного животного. Выходит, нет оснований верить в фантастические обстоятельства. Поиски (а это ведь трата сил, средств) следует вести не наобум, где-нибудь, лишь бы вести, а осмысленно. Исходные версии должны иметь какой-то минимум надежности.
Нет веских оснований проводить поиски на Северной Земле – такой вывод делает в статье Михаил Иванович…
В поселке Диксон есть чудный домик, двухэтажный терем. Зеркала во всю стену серебрятся, блестят полы, в ящиках с землей растет густая зелень, а в огромной стеклянной сфере плавают рыбки. Люди, которые работают здесь, аккуратны и подтянуты, словно на военном корабле. В просторном, очень светлом кабинете начальника на сейфе стоит макет парусника, а рядом включенная УКВ-радиостанция. На связь выходят то порт, то Штаб морских операций Западного сектора Арктики, то суда, стоящие в Диксонской гавани.
В тереме разместилась Диксонская гидробаза. Здесь мы познакомились с заведующим отделом гидробазы Павлом Яковлевичем Михаленко, который в 1947 году возглавлял Гидрографическую экспедицию на остров Большевик. Седой, немолодой, но живой и решительный, высокий и статный, Павел Яковлевич рассказывает:
– В 1945–1947 годах наша база располагалась в бухте Солнечная на юге острова Большевик. Как раз «напротив» через пролив Вилькицкого работали полярники мыса Челюскин.
Прошло две недели после окончания полевых работ и нашего возвращения на базу, когда кто-то сказал мне, что Пьянков в заливе Ахматова обнаружил грот и неподалеку от него останки человека. Я вызвал топографа и попросил написать подробное донесение.
Я напоминал топографу о донесении несколько раз, наконец он принес его… Этот памятный белый листок, исписанный карандашом, хранится в архиве Гидрографического предприятия ММФ. Вот его дословный текст:
«12 июля в конце залива Ахматова (зап. берег) по возвращении с работы в сильный ветер около 10 баллов, по пути в палатку, мною были обнаружены человеческие кости, правая голень со ступней и неподалеку от костей консервная банка ржавая, подробно ее не рассматривал, но по ржавчине старой давности. Круглая, низкая, очевидно из-под рыбных консервов. Находившийся со мной рабочий Контяев нашел также в этом месте разница в 20–30 м также около 4-х банок от рыбных консервов около 400 гр. веса.
На другой день по возвращении на место работы я опять встретил другие части скелета: позвон. столб и лопатка правая, больше я ничего не обнаруживал.
Продвигаясь дальше но зал. Ахматова, на берегу попадались доски с обшивки корабля (точно не могу сказать, не компетентен в судостроении), но логика подсказывает.
Были найдены обугленные дрова, что показывает на давнишний след костра.
Два свидетельства: служебный дневник и докладная записка. Именно сравнивая их, Михаил Иванович Белов перечислял в своей статье все то, чего не было в дневнике и что упоминается в докладной: костер, доски, обшивка корабля, «другие части человеческого скелета».
– А про консервные банки в дневнике что-нибудь говорилось? – спрашивали мы у М. И. Белова.
– Нет, о них вообще не упоминалось. Я сохранил записи, которые делал, когда читал первоисточник. О консервных банках в дневнике не сказано ни слова.