Три заповеди Люцифера
Шрифт:
— В Англии, — робко поправила девушка.
— Не принципиально, — махнул рукой сорокалетний красавец. — Сидит сейчас где-нибудь в пабе, и пьёт в своё удовольствие пиво. И плевать он хотел с Биг-Бена, как с колокольни, на международный розыск, и на всю правоохранительную систему в целом.
— Почему? — удивилась журналистка, в сознании которой все англичане были чопорными, но законопослушными джентльменами.
— Потому что демократия, — с чувством произнёс начальник и при этом брезгливо поморщился.
«А босс-то у меня — консерватор! — мелькнула мысль в девичьей головке. — Или, возможно, коммунист! А с виду нормальный мужик!» — недоумённо пожала плечами девушка на пороге начальственного кабинета, и напоследок одарила мужчину васильковым взглядом.
20 час 45 мин. 30 сентября 20** года.
г. Лондон, район Сохо
По воле Рока, или просто по прихоти Судьбы, но в этот самый час Валерий Бритвин действительно сидел в пабе, расположенном в самом сердце лондонского Сохо, и пил тёмное пиво. Каким ветром его занесло в этот злачный район, он и сам не знал. С утра он бесцельно бродил по городу, заходя в сувенирные лавки и магазинчики и глазея на витрины дорогих магазинов. Время от времени Валерий заходил в бар, чтобы со скуки пропустить кружечку-другую пива и попытаться разобраться в своих чувствах. Последние три дня плохое настроение, словно осенняя простуда, мучило душу новоиспечённого эмигранта. Казалось бы, повода для уныния не было и в помине. На полученные им за срыв контракта деньги он купил на окраине города уютный домик с аккуратным типично английским газоном и гаражом на две машины, недорогую, но практичную «малолитражку» с правым рулём, стоявшую в пустом гараже без движения по причине отсутствия водительских прав, а сыновей устроил в престижный колледж. Оставшиеся деньги он, как рачительный хозяин, положил на счёт в банке под хорошие проценты. О том, что полученные им деньги стоили жизни дюжине его соотечественников, Бритвин старался не думать. — У меня не было выбора, — оправдывал он сам себя. — Они посвятили меня в свои планы, и в случае отказа меня бы просто убрали.
Как и когда его вычислили конкуренты, для Валерия так и осталось тайной. Впрочем, он и не пытался увильнуть от опасного, но крайне выгодного предложения. Пожилой респектабельного вида мужчина, который вёл с ним тайные переговоры, на первой же встрече нарисовал картину его недалёкого будущего: до самой пенсии тянуть на Урале лямку малооплачиваемого руководителя провинциального предприятия, или спокойная сытная жизнь состоятельного рантье в одной из западных стран. Впрочем, до пенсии ему дожить всё равно бы не дали. «Мой отказ ничего не решал, они бы нашли другого исполнителя, но замысел довели бы до конца, — в который раз повторил про себя Бритвин, отхлёбывая из кружки пиво и закусывая орешками. — Эх, леща бы сейчас вяленого! — с тоской подумал эмигрант, катая между пальцами орешек. — Или воблы свежей!»
В памяти всплыла картина двадцатилетней давности: он молодой аспирант, вместе с такими же бесшабашными и полунищими младшими научными сотрудниками в прокуренной московской столовке, где можно пообедать на рубль, тянут копеечное пиво, и, как наивные щенята, радуются жизни. То ли от разбавленного пива, а может, от того, что были молоды, жизнь казалась безоблачной и светлой. Была работа в московском ВУЗе, комната в общежитии, холодное пиво и вяленый лещ, которого голодные собутыльники, разодрали после первого глотка «Жигулёвского». А что ещё нужно для счастья молодым здоровым парням с дипломом престижного ВУЗа и московской пропиской?
— …Да Вам и делать ничего не надо. — убеждал его седовласый представитель конкурентов. — Отдайте приказ о выводе оборудования на максимальный режим — и всё!
— И всё? — передразнил его тогда Валерий. — А что за этим последует, Вы представляете?
— Очень хорошо представляю, — ответил собеседник, проигнорировав сарказм Бритвина. — Иначе бы мы Вас об этом не просили. Ну, а Вам за это…
— ….Светит Колыма! — перебил его Бритвин. — Ещё дым не рассеется, а меня уже возьмут за «жабры» ребята с чистыми руками и горячим сердцем! Или Вы не знаете, как у нас умеют работать наследники Железного Феликса?
— А Вы не ждите этого, — ровным голосом продолжил вербовщик, глядя поверх головы Валерия. — После отдачи приказа уходите в отпуск. Выехать на Запад сейчас не проблема, проволочек с визой не будет, это мы Вам обещаем.
— Кто это «мы»?
— Мы — это заинтересованные лица. Такой ответ устраивает? Соглашайтесь! — и незнакомец назвал причитающуюся сумму. Деньги были большие, даже очень большие, и не в рублях, а в валюте. Валерий прикинул и понял: этих денег ему действительно хватит до конца жизни.
— А где гарантия, что после выполнения… э-э…
— Взятых на себя обязательств, — мягко подсказал вербовщик.
— Пусть будет обязательств, — согласился директор. — Где гарантия, что вы меня элементарно не «кинете»?
— Резонно, — улыбнулся собеседник. — После получения от Вас устного, подчёркиваю, устного согласия, на указанный Вами счёт тут же будет перечислена известная Вам сумма. В случае срыва достигнутых договорённостей мы…
— Пожалуетесь в милицию? — съязвил Бритвин.
— Нет, — поджал губы старик, и по его лицу пробежала волна недовольства. — Мы не будем жаловаться в правоохранительные органы, но и деньгами Вы воспользоваться не сможете.
— Это ещё почему? — удивился Бритвин. — Деньги-то будут на моём именном счёте.
— Мёртвым деньги ни к чему, — буднично пояснил собеседник и демонстративно посмотрел на часы. — Так что передать моим друзьям?
В тот день Валерий решил не испытывать судьбу и ответил согласием. Через день на счёт Бритвина действительно была перечислена сумма с шестью нулями. А через три дня в металлургическом цехе случился смертельный фейерверк, но Валерий в это время уже проходил таможню в знаменитом лондонском аэропорту Хитроу, поэтому ни рёв пожарных сирен, ни матерная брань пожарных до него, естественно, не долетели.
— Не помешаю? — прервал его воспоминания молодой человек в длинном чёрном плаще. В руке незнакомец держал кружку светлого эля, а на его губах играла вежливая улыбка.
— Садитесь, — недовольно пробурчал Бритвин и только тогда понял, что общается с незнакомцем на родном языке. — Русский? — всё ещё недовольным тоном уточнил эмигрант.
— Соотечественника видно сразу, как говорится, рыбак рыбака…! — задушевно произнёс юноша, и к большому удивлению Бритвина, выудил из кармана плаща самую настоящую воблу. — Угощайтесь!
— А что, у меня на физиономии написано, что я русак? — сменив гнев на милость, уже по-доброму проворчал Валерий.
— Угу! — промычал юноша, и, достав из кармана вторую рыбёшку, впился в неё зубами. — Нас с вами в какие «версаче» не наряжай, а всё одно рязанское нутро наружу выйдет.
— Не поймут, — вяло сопротивлялся Валерий с удовольствием вдыхая знакомый с детства рыбный запах и окидывая взглядом бар. — Они только в овсянке толк понимают, — кивнул он на посетителей.
— Мы с вами в демократичной стране, можно сказать, в цитадели современной демократии. — нравоучительно произнёс соотечественник. — А здесь всё разрешено, при условии, если мы не мешаем своими действиями окружающим.