Три жизни. Книга 1. Не потеряй свой путь
Шрифт:
Соседка ушла. Подруги так увлеклись разговорами о жалости к себе, что выпитой бутылки вина им не хватило.
– Ань, коньяк не хочется, может, сходим в магазин за вином, здесь рядом, с торца дома.
– Почти одиннадцать, поздно уже. А магазин работает?
– Он круглосуточный. Пойдем.
Первая из подъезда выскочила Светлана и чуть не споткнулась об лежащего в метре от входной двери человека. Следом выскочила Аня и закричала от неожиданности.
– О-й-й-й, мамочки. Светка, смотри, человек лежит!
– Подожди, надо посмотреть, живой ли.
Светлана наклонилась над ним и стала рассматривать его, потом пощупала пульс на шее.
– Да я его знаю, я ему недавно лекарства выносила. Кто же его так избил?
– Свет, пойдем отсюда, дома в скорую позвоним – приговаривала Аня.
– Не ной, пока они приедут, он кончится. Я одно время работала на скорой, знаю, что уличные без документов никому не нужны. Привезут в захудалую больницу, пролежит он там до утра в коридоре, а утром, если выживет, посмотрят.
Светлана стала его внимательно осматривать и прощупывать, убедившись, что серьезных повреждений нет, она осторожно его повернула на спину и продолжила осмотр. Николай застонал. Аня стояла с широко раскрытыми глазами и наблюдала за подругой:
– Светка, он же грязный. Я тебя не узнаю.
– Я тоже себя не узнаю, – Сказала она, посмотрела на Аню, потом на Николая и замерла на мгновение.
Светлана действительно не понимала, почему стала его осматривать, тем более, что она всегда была брезгливой, а тут еще грязный уличный человек. Какое-то внутреннее чувство заставляло ее оказывать ему помощь.
– Светка, оставь его. Это просто бомж, может, даже злой. Давай вызовем скорую, дождемся, и ты попросишь его забрать.
– Нет. Бомжи разные бывают, а в этом душа живет, и он не злой. Если в человеке поселяется зло, то душа уходит.
– Мужчина, вы меня слышите? – Светлана потрясла его за плечо.
– Да – ответил Николай. Он догадался, кто его спрашивает.
– Встать можете?
– Попробую.
– Аня, помоги мне. Возьми его под руку с другой стороны.
– Я? – Аня была в шоке – Капец! Что вино с людьми делает.
– Давай его к нам на этаж отвезем.
– Зачем? Ты, Светка, в своем уме?
– Давай, говорю!
Они помогли ему подняться, взяли под руки с двух сторон и с большими усилиями на лифте поднялись на свой этаж. Вышел он почти сам и облокотился на стенку.
– Аня, я его поддержу, а ты стул вынеси,– Светлана протянула подруге ключи от квартиры. – Господи! Что я делаю!
– И я о том же, – быстро подхватила Аня. – А вдруг у него вши.
– Да? – Светлана повернулась к нему и спросила. – У вас есть вши?
– Е, чуток, тольки для сэбэ, – огрызнулся Николай.
– Капец! Он еще и издевается, – возмущалась Аня, открывая дверь.
Они усадили его на стул, затем Светлана вынесла старую клеенку и мешок для мусора.
– Это зачем? – спросила Аня взволнованно.
– Мы его побреем и переоденем.
– Мы?
– Аня перестань задавать глупые вопросы, ты же сама просила Бога бросить счастье к моим ногам, – с нервным смехом произнесла Светлана.
– Господи! Кто же Тебя отвлекал, когда Ты это бросал? У Тебя что, закончились красивые упаковки?
Николай не сопротивлялся, у него кружилась голова и его мутило. Женщины заставили его раздеться до трусов, сверху накинули клеенку и стали брить голову одноразовым станком. Начали они ото лба посередине головы, перед этим выдавили на него много пены и, побрив сантиметров пять, поранили. Кровь потекла по лицу. На подбородке и под носом была уже засохшая кровь от разбитого носа. Светлана нервничала, это происходило как не с ней. Она вообще не понимала, что делает.
– Света, у нас сегодня случайно не пятница тринадцатое? – простонала Аня.
– Наверно, ты права. Пусть он посидит здесь. Пойдем быстро в дом, я возьму антисептик и приготовлю ему шприц с обезболивающим, а ты принесешь таз с водой.
Они побежали в квартиру как ошалелые, все валилось у них из рук. Вдруг раздался женский крик. Выскочив на площадку, они увидели остолбеневшую бабу Машу, рядом валялось помойное ведро, из которого рассыпалось все содержимое. Через секунд пять оцепенения баба Маша с помощью матерных слов приходила в себя. Подруги, проглатывая слова, пытались ей все объяснить. Николая раздирал внутренний смех, на внешний у него не было сил.
– Ну, девки, недержание мочи я с вами заработала, – уже смеялась баба Маша. – Что ж вы издеваетесь над ним? У меня же машинка для стрижки есть.
Она пошла за машинкой, а подруги собирали мусор.
– Как ваше имя? Только не молчите! Рассказывайте что-нибудь. Я сейчас руки помою и укол вам сделаю, дрожащим голосом говорила Светлана.
– Николай.
Пока она делала ему укол, а баба Маша подстригала, он читал стихи очень медленно и с перерывами:
Во всём мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
…
– Это что? – Аня повернулась к подруге и спросила.
– Это Пастернак.
– Ну, все, капец, мир перевернулся. Бомжи Пастернака читают, а благополучные люди матерятся.
– Я же тебе говорила, Аня, что у него душа есть.
– Ага, а твоя раскрылась на встречу уличному другу. Может, ты еще его спать у себя уложишь?