Тридцать дней
Шрифт:
Опаска осталась, но прежнего животного страха не наблюдалось. Наверное, увидев, с какой легкостью их господин справился со мной, служанки уже успели потрепать языками, потому что на змея смотрели с заметным уважением и восхищением. Ничего, когда проснется огонь, мы еще поглядим, сможет ли устоять замок…
Мысли об огне подстегнули зуд в правой груди. Стиснула зубы, чтобы не чесаться на глазах челяди, как блохастая дворняжка, но зуд нарастал, и теперь становилось всё сложней. Мерзавцы, прислуживающие Аквею, словно чувствуя, что я едва могу дождаться их ухода, шевелились еле-еле, убирая останки старого слова, разбитого змеем, ставили новый. Потом накрывали его, потом сменили тюфяк на узкую жесткую кровать, застелили ее. Затем притащили лохань, наполнили ее горячей водой, положили на кровать сухую одежду. Шептались, изумляясь щедрости господина. Бросали на меня взгляды украдкой, снова шептались. До меня долетали слова: проклятая, поганая сука, злобная тварь, убийца…
Их эпитеты мало волновали меня, тем более подтвердить их я собиралась, как только вернуться мои силы. Но цветок продолжал пробиваться, и зуд уже сводил с ума. Я повернула голову к змею, таращившему на меня свои бельма, и сказала, обращаясь к его хозяину:
— Убери их. Бесят.
Змей повернул голову в сторону замершей прислуги, после посмотрел на меня и замер. Прислуга, застывшая изваяниями под взглядом водяной твари, вдруг встрепенулась, расправила плечи. Их взгляды, осторожные, но уже таящие насмешки, обратились ко мне. Я склонила голову к плечу, посмотрела в глаза худенькой женщины с ярко-рыжими волосами, и та, охнув, спряталась за широкой спиной бородатого мужика.
— Что вытаращилась, тварь? — с вызовом спросил он.
— Запоминаю, — ответила я.
— Ты ничего не можешь нам сделать, — чуть визгливо воскликнула черноволосая служанка. — Наш господин защитит нас.
— Уверена? — спросила я, чуть приподняв брови.
Женщина замолчала, бородатый сделал шаг в мою сторону, сжав кулаки. Крыса спрыгнула с моих колен, юркнула под подол, я осталась неподвижна.
— У меня давно чешутся руки, свернуть твою шею, — произнес бородач.
— Не выйдет, — усмехнулась я.
— Мне все только спасибо скажут, — ответил мужик, подступая еще ближе.
— Давай, Тернес! — взвизгнула черноволосая женщина. — Если бы могла, она бы уже испепелила нас!
— Точно! — оживилась рыжая. — Ее Господин отвернулся от нее. Где ее огонь? Где ее черная сила? Наш господин пленил эту тварь и бросил в темницу.
— Два дня уже здесь. Темный повелитель не идет за ней, и сама сбежать не может, — подхватил белесый детина.
Ублюдки. Дураки, но ума все-таки хватило осознать очевидное. Кажется, моя жизнь осложняется… И все-таки я осталась сидеть, переводя насмешливый взгляд с одного говорящего на другого, уже не обращая внимания на зуд и на шевеления моего подола, под которым возилась крыса. Зато бородач окончательно воспрял духом и устремился ко мне подстрекаемый остальной челядью.
— Ты не сможешь добраться до меня, — произнесла я с улыбкой.
— Посмотрим, — мрачно ответил тот, засучивая рукава, и…
Змей метнулся мужику наперерез. Движение это оказалось столь стремительным, что я невольно отпрянула, несильно приложившись затылком к стене. Голова твари нависла над бородачом, и он шарахнулся в сторону, избегая встречи с раскрытой пастью создания водника. Неожиданно завизжала рыжая. Мой взгляд оторвался от змея и устремился к служанке.
— Уберите! — визжала она. — Уберите эту мерзость!
Моя крыса стремительно подбежала к ней, оттолкнулась от пола и прыгнула на грудь. Рыжая открыла рот, вереща во всё горло, и крыса вцепилась ей в губу. Кровь потекла по подбородку, по шее, запачкала платье, и черноволосая, наконец, отмерла. Схватив веник, она бросилась на помощь подруге, размахнулась… но крыса уже спрыгнула на пол, и удар веником пришелся по лицу заходящейся в крике рыжей.
Я протянула руку, и мой зверек забежал на ладонь, пробежался по руке и спрыгнул снова на колени. Змей стремительно развернул голову в мою сторону. Пожала плечами:
— А я просила их убрать.
Змей булькнул что-то в ответ, обернулся к челяди и неспешно пополз на них, выпроваживая из темницы. В глазах людей, пятившихся к дверям, сплелись ненависть и страх — моя любимая смесь. Вот так они всегда смотрят на меня, пусть так остается и впредь. А мое время еще придет. Не стоять этому замку. И назовут место, где останутся обугленные развалины, проклятым. Да, именно так.
Выпроводив прислугу, змей развернулся ко мне, угрожающе качнулся, но я отмахнулась:
— Можешь не пугать. Я тебе нужна целой и невредимой. Будешь охранять меня, как верный пес. Охранять и… — я посмотрела в глаза змея, потянула шнуровку, и платье расползлось, приоткрыв грудь, — и желать. Ты ведь думаешь об этом, Скайрен Аквей? — тварь снова качнулась и уползла в свой угол. Там свернулся клубком, опустил голову на пол и замер, уже не глядя в мою сторону.
Положив крысу на ладонь, я поднялась с пола и направилась в первую очередь к лохани. Вода остывала быстро, сейчас пар, шедший от нее, был едва заметен.
— Последи, чтобы этот, — кивок на змея, — не подглядывал.
Крыса спрыгнула с ладони на пол и поднялась на задние лапки, не спуская со змея глаз. Усики ее забавно топорщились, и я хмыкнула, глядя на своего бдительного стража. Водяная тварь из угла что-то пробулькала и свернулась еще больше, демонстративно отворачиваясь от меня. Я скинула мокрое платье и залезла в лохань. Конечно, о том, чтобы вытянуться в ней в полный рост, речи не шло, пришлось сидеть, подтянув колени к груди, но теплая вода все-таки была неимоверно приятна.
Я поплескала на себя, прикрыла глаза, наслаждаясь маленьким удовольствием. Купель в купальне Господина я постаралась не вспоминать. Немного согрелась, волнение, все-таки накрывшее меня во время всплеска злости у слуг, немного отпустило, и пальцы заскребли по груди. Зуд, словно решив, что о нем забыли незаслуженно, резко усилился. Я заскребла сильней, зашипела. Тут же запищала крыса. Обернулась и встретилась со взглядом змея.
— Не подсматривай! — рявкнула я.
— Брль-буль, — ответил змей, отворачиваясь.