Тридцать дней
Шрифт:
— Да причем тут он? — усмехнулась я. — Мне бы среди твоих протянуть подольше.
— Ненужные опасения, — сухо ответил Аквей. — Ты под моей защитой, и никто не осмелится противиться моей воле.
— О да, — язвительно хмыкнула я. — Твоя власть столь сильна, что ненависть пересилила послушание. — Он отрыл рот, но я поморщилась, сразу перебив: — Только не надо мне говорить о том, какое я ужасное чудовище. Власть господина неоспорима, и если твои люди, несмотря на запрет, готовы к ослушанию ради мести, значит, над ними нет твоей власти. Только железная воля ведет к беспрекословному подчинению. Ты слишком мягок.
—
— Да мне-то что, — я пожала плечами. — Твои люди, твоя власть.
— Вот и не лезь.
— Вот и не лезу.
На этом мы отвернулись друг от друга и замолчали. Однако тишина продлилась недолго. Отчего-то на душе было муторно, и объяснения этому состоянию никак не удавалось найти. Немного поборовшись с собой, я снова обернулась к Скаю. Он повернул голову одновременно со мной, мы вместе открыли рты, собираясь заговорить, но так и не произнесли ни слова.
— Что ты хотела сказать? — первым отмер Аквей.
— Ничего не хотела, — почти не соврала я. Признаться, даже вспомнить не могла, какой предлог нашла, чтобы прервать гнетущую тишину. — Это ты что-то собирался сказать.
— Да нет, — он пожал плечами, — вроде не собирался.
— Значит, показалось, — не стала я спорить.
— Показалось, — согласился водник.
Мы проехали еще немного, и я вспомнила, что за предлог нашла.
— Скай…
— Игнис… — вновь одновременно произнесли мы с Аквеем, досадливо хмыкнули и отвернулись друг от друга.
— А…
— А…
— Тьма! — дружно выругались мы, некоторое время смотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.
— Ты меня с ума сведешь! — воскликнул Скайрен. — Впрочем, наверное, я и так безумен, если разговариваю с тобой, как с доброй знакомой на глазах своих людей.
— Тебе важно их мнение, Скай? — не без интереса спросила я.
Аквей усмехнулся и посмотрел вперед. Он снова замолчал, словно раздумывал над ответом. Я ждала, не перебивала. Не столько потому, что мне это было интересно, сколько ради того, чтобы не остаться наедине со своими размышлениями, они всё более пугали меня и угнетали. И еще немного ради того, чтобы еще раз услышать голос водника. Глупость сплошная, но его голос был мне приятен. Когда он не орал на меня, доказывая, насколько я пропащая душа, а вот так вот мирно беседовал, мне становилось… уютно. Да, уютно. Словно за окном завывает вьюга, а я свернулась в кресле у камина с интересной книгой. Ноги мне укутывает плед, а рядом на столике стоит белоснежная кружка с тонкими, почти прозрачными стенками, и в этой кружке налит ароматный ягодный напиток, исходящий парком. Рядом стоит такая же тонкая тарелочка, и на ней веселым хороводом разложены пряничные человечки…
Я зажмурилась до мушек в глазах и тряхнула головой. Что это еще за очередное проклятое видение?! Откуда эти пряничные человечки, книга, плед… синий с большими белыми цветами, похожими на облака…
— Интересная книга?
Я отрываю взгляд от бумажных страниц, испещренных буквами, и улыбаюсь, глядя на какую-то
— Очень! Мне дал ее Кайрас.
— Перед тем как вернулся в училище? — спрашивает она с улыбкой. Подходит ближе, складывает руки на животе и заглядывает в книгу.
— Да, он дал мне еще несколько книг. Я обещала их вернуть, когда Кай приедет летом, — отвечаю я и выжидающе смотрю на женщину. Мне хочется вернуться к прерванному чтению.
У нее каштановые волосы, отливающие рыжинкой, голубые глаза, милый немного вздернутый носик и пухлые губы, про такие говорят — чувственные. Женщина понимает, что мешает мне, прячет за ладонью смешок, после склоняется и целует меня в щеку.
— Ты уже такая взрослая, — говорит она. — Совсем невеста.
— Глупости, — отмахиваюсь я, досадливо фыркнув.
— То, что взрослая? — с иронией уточняет женщина, и я возмущенно восклицаю:
— Ну, ма-ам!..
— Игнис, — кто-то тряс меня за плечо.
— Нет! — вскрикнула я, наотмашь ударив назойливого обладателя знакомого голоса.
— Тьма, Игнис, у тебя удар, как у трига.
Я открыла глаза и посмотрела на Аквея, державшегося за свой нос. Села, огляделась. Когда я успела оказаться на земле?
— Ты закричала и свалилась с коня, — немного гнусаво пояснил Скай. — Что тебя так напугало?
— Я видела маму, — машинально ответила я и, снова растянувшись на траве, закрыла лицо руками.
По мне носилась Искра, истошно пища, вокруг беспрерывно наматывал круги змей, что-то встревожено булькая.
— Тихо! — рявкнул водник, и светопреставление прекратилось. Искра уселась на моем животе, Венн взвалил голову мне на ноги. Я немного расслабилась в благодатной тишине, протяжно вздохнула… — Какая она?
Я снова посмотрела на Ская, он не насмехался, смотрел с искренним интересом.
— Красивая, — хрипловато ответила я, вновь прячась за ладонями. Затем не выдержала и добавила: — А еще у меня был красивый синий плед с белыми цветами и целый хоровод из пряничных человечков на белой тарелочке. Тьма-а-а…
— Это то, что он забрал у тебя?
Порывисто села и с нарастающей истерикой в голосе выкрикнула:
— Не знаю! Я ничего этого не знаю! Я возродилась из племени моего Господина четыреста тридцать пять лет назад. Он одарил меня силой и долгой жизнью. Чтобы не было до него, но моя жизнь началась рядом с ним!
— Или закончилась, — тихо произнес Аквей, присаживаясь рядом. — Какие у нее глаза? Зеленые?
— Голубые, — отмахнулась я и поднялась на ноги, перехватив крысу.
Водник остался сидеть на траве, глядя на меня снизу вверх. Солнце светило ему в лицо, и Скай прищурил один глаз.
— А у тебя зеленые, — сказал он. — Наверное, у твоего отца были зеленые глаза. — Я промолчала, но Аквей не ждал ответа, продолжив: — Они меняются, Игнис. Сначала были совсем блеклыми, я даже не мог понять их цвет, почти прозрачные, а теперь зелень наливается сочностью, словно ты наполняешься силой. Знаешь, я всё думал, почему крыса так прикипела к тебе? Да и змей носится за тобой по пятам, несмотря на то, что его создал я. Со зверями ладят землевики. Я знал пару заклинателей. За одним стая волков, как псы на привязи ходили. А еще… — Все-таки посмотрела на него. — Во время поединка с тригом. Ты, наверное, сама не поняла, что сделала.