Тридцать дней
Шрифт:
— Это очень печальная история, — прервала я Аквея, — но так и не дало ответа на мой вопрос.
— Ты невероятно нетерпелива для древнего ископаемого, Игнис Сиел, — с упреком произнес водник.
— Молокосос, — хмыкнула я.
— Не люблю молоко, — возразил Аквей. — Но на женскую грудь моя нелюбовь не распространяется. К этой округлости я питаю нежнейшие чувства. — Его взгляд скользнул с моего лица несколько ниже, водник вздохнул и снова посмотрел в глаза: — Но вернемся к тетушке. И не смей мне указывать, женщина, сколько и когда мне говорить. Спросила? Слушай.
— Деспот, — насмешливо фыркнула
— Да, — кивнул Скай. — Я такой. И если ты еще хоть раз перебьешь меня, я тебя скормлю следующему живоглоту. Итак, я продолжаю. — Он с подозрением покосился на меня, но я накрыла рот ладонью и ответила преданным взглядом. — Так-то лучше. Значит, в тетушке открылся дар провидения. Усиленный артефактом, он позволил Тей предсказывать намного больше, чаще и гораздо точней. И вот, один прекрасный весенний день, когда один голубоглазый и невероятно милый младенец осчастливил мир своим рождением…
— Мальчик, девочка? — деловито уточнила я.
— Мальчик, конечно.
— И как назвали мальчонку?
— О-о, ему дали чудесное имя — Скайрен, — восторженно ответил водник.
— Ого, как ты, — хмыкнула я. — Только невероятно милый.
— Женщина, — Скай нацелил на меня палец, — живоглот твой.
— Жестокий, я всего лишь хотела уточнить, чтобы не было ошибки, — я укоризненно покачала головой.
— Я просто зверь, — заверил меня водник. — И если еще раз прервешь мое замечательное повествование, я тебя отшлепаю, несмотря на то, что ты женщина почтенного возраста.
— Самовлюбленное хамло, — припечатала я. — Но продолжай, история действительно занимательная.
— А вот теперь я обиделся, — сварливо сообщил Аквей. — Если хочешь услышать продолжение моего рассказа, тебе придется уговорить меня.
Он отвернулся от меня, вздернул подбородок и замолчал. Я тоже молчала. Смотрела на светловолосого мужчину и… любовалась им. Скользила взглядом по высокому лбу, открывшемуся моему взору благодаря ветру, ерошившему светлые волосы водника. По прямому носу, по поджатым губам, чей уголок то и дело подрагивал от тщательно сдерживаемой улыбки. По твердой линии подбородка…
— Скай, — чуть севшим голосом позвала я.
Аквей скосил на меня глаза, сухо вопросив:
— Ну?
— Ничего, — ответила я и опустила взгляд на шею, зачем-то представляя, как целую ее. Судорожно вздохнула, пытаясь отогнать видение, но оно никак не желало покидать моей безумной головы. Попыталась призвать воспоминание, в которых я ласкала Вайториса, но вместо полуприкрытых, затуманенных желанием, темновишневых глаз увидела синие. — Ох, Тьма…
Водник тяжело сглотнул и, наконец, повернул ко мне голову. Наши взгляды встретились, сплелись в незримый тугой жгут. Я заворожено смотрела на солнечные блики в глазах-озерах без дна и мути, опять не смея вдохнуть. В какой момент я протянула к нему руку? Не помню… Помню лишь ответное пожатие и тепло мужской ладони, когда замок из наших пальцев сомкнулся. Губы Ская приоткрылись, и я, скорей, почувствовала, чем услышала свое имя, сорвавшееся с языка водника тихим вздохом:
— Игнис…
— Скай, — ответила я и повторила, заново смакуя его имя: — Скайрен.
Он натянул поводья, я тоже. Затем спешился и протянул ко мне руки. Я свесилась с седла,
— Леор Аквей!
Мы одновременно обернулись на голос, наполненный гневом. Отряд водников остановился рядом с нами, и теперь тяжелые взгляды, словно каменные глыбы придавливали к земле. Я посмотрела на Ская, он ответил мне хмурым взглядом, убрал руки с моей талии и повернулся лицом к своим людям. Я оказалась наполовину скрыта широкой спиной Аквея и выходить из своего убежища не спешила.
— Скай, что происходит? — сухо спросил самый старший из воинов.
— Леор Аквей, вы знаете, как я уважаю вас и готов отдать жизнь, если на то будет воля Провидения, но и я не понимаю, что происходит между вами и этой… женщиной, — я узнала голос Рафа.
— Мы все пойдем за вас на смерть, господин…
— И я за вас пойду на смерть, — прервал третьего воина Скай. — Каждого из вас я уважаю и почитаю за своего друга. Ни в ком из вас я не усомнился ни разу, так почему я сейчас слышу упрек в словах моих воинов? Чем я заслужил ваше недоверие?
— Никто из нас не милуется с Черной сукой, — проворчал кто-то.
Я выступила вперед, не желая прятаться, когда разговор коснулся меня напрямую. Вздернула подбородок и обвела воинов насмешливым взглядом. Затем остановила его на том, кто произнес последние слова и спросила в ответ:
— А хотелось бы? Миловаться с самой Черной сукой?
— Игнис, — досадливо прервал меня Скай.
— Я бы посмотрел, какого цвета твои вонючие потроха, — брезгливо сплюнул воин.
— Правда? А перед этим? — возможно, мне и стоило бы промолчать, но за последнее время столько всего навалилось, что выплеснуть напряжение хотелось до невозможности.
— Довольно, — ледяным тоном произнес Аквей.
Мы с воином одарили друг друга воинственными взглядами, но замолчали. Скайрен снова шагнул вперед, оставляя меня за спиной.
— Ты носишься с ней, спасаешь. Нас заставляешь охранять мразь, которую каждый готов порвать собственными руками.
— И будете охранять! — отчеканил Аквей, повысив голос. — Чтобы вы о ней не думали, какие бы чувства не раздирали вас, вы будете с нее сдувать пылинки! Хотя бы ради того, чтобы Темный, не обнаружив Игнис, не уничтожил вас и ваших родных. Остальное не ваша забота. И если кто-то перестал верить мне, дорога открыта. Когда исчезает доверие с одной стороны, тает оно и с другой. И я меньше всего хочу оглядываться, гадая, кто первый решится нанести удар мне в спину.
— Наш господин решил оскорбить нас…
— Вы осмелились оскорбить своего господина, что ожидали в ответ? — надменно спросил мой водник. Голос его был наполнен той силой, от которой по моему позвоночнику уже змеились мурашки, и не думать о том, о чем думала несколько минут назад, было сложно. Впрочем, опомниться мне помогли воины.
— Мы верим вам, благородный леор, но эта гадюка нервирует нас и вызывает опасения.
— Она преворожила вас?
— Нужно удавить змею, пока она не погубила нас всех!