Тридцать дней
Шрифт:
— Люблю тебя, Оркан, люблю. А ты любишь меня?
— Конечно, малышка.
— Скажи.
— Люблю.
Я вскрикиваю, и Созидающий оборачивается. Мы бесконечно долгое мгновение смотрим друг на друга. Я успеваю увидеть, как по красивому лицу разливается бледность, слышу свое имя, произнесенное устами, только что сказавшими «люблю» другой женщине и отступаю в темноту короткого коридора.
— Ирис!
— Кто эта девочка?
— Ирис, стой!
Но я не хочу стоять. Я слепо бреду по темному коридору, нахожу дверь и вываливаюсь на улицу. Холодный ночной воздух выбивает из глаз первые слезы. Глупое сердце, только что гулко грохотавшее в груди, вдруг замолкает, а затем разлетается вдребезги, вместе с верой, надеждой и мечтами. Плохо помню, как забралась на Облако и велела увезти себя домой. И как в слезах бросилась на грудь брату, тоже помню смутно.
— Я же тебя предупреждал, — только это и говорит он, обнимая меня.
Кай больше не бранит меня, в его глазах сочувствие. Он поит меня успокоительным настоем и укладывает спать, а потом до утра выдерживает осаду Орканиса, примчавшегося следом. А утром приезжают родители, и папа находит основание для вмешательства. Я против встреч с Орканом, и папа запрещает ему появляться у нас. Правда, Созидающего это останавливает от поиска встреч со мной. Но чтобы он уже не говорил мне, как не уговаривал не отказываться от него, я больше не слышу его…
— Вспомнила, — удовлетворенно произнес Вайторис, глядя на мое перекошенное лицо. — Да, нежная моя. Ветер посчитал, что до ритуала он всё еще волен. В этом-то и разница между осознавшим притяжение, и тем, кто поверил в него. Пустое воспоминание, на самом деле.
— Когда не помнишь себя, каждое воспоминание ценно, — я судорожно вздохнула и стерла ненужные слезы. — Пока всё, о чем я вспоминала, имело смысл. Значит, и в этом есть.
— Разумеется, Ирис, но я не буду помогать тебе искать его, — Вайторис поднялся на ноги. — Именно после того, как ты вспомнила всё, я получил ножом в грудь. Нет, несчастье мое, я не буду торопить твою ярость. Пока ты мне нужна с пробудившейся силой.
— Ты не тронешь, Ская, — мой голос зазвенел от напряжения, когда я поняла, что Вечный собирается уйти.
Вайтор обернулся и насмешливо взглянул на меня.
— Нет, нежная моя, я не буду давать тебе ложных обещаний. Он умрет. Но я дам вам еще немного времени. — Вечный накинул на плечи плащ, завязал тесемки и закончил, натягивая перчатки: — Через несколько дней жду тебя. Дар моего имени тобой утерян, как и все прочие дары, но зов Граней ты услышишь. Они приведут тебя домой, Ирис.
— Почему ты называешь меня так?
— Как?
— Нежная моя.
— Я всегда так называл тебя, до последнего возрождения, пока в тебе не проявилась моя сила. Тоже в некотором роде слияние. Да, еще. Я не позволю тебе встретиться с отцом. Я не вижу его и не чувствую, но знаю, что умник Тер вновь готов делиться с тобой знаниями. Они лишние. До скорой встречи, несчастье мое.
Вайторис подмигнул мне и вышел за дверь. Я закрыла лицо ладонями и протяжно вздохнула. Неужели мне никогда не избавиться от него? Неужели он так и будет забирать тех, кто мне дорог? Для чего? И зачем я мужчине, который видел во мне лишь возможную мать для своей возможной будущей избранницы? И к отцу мне, похоже, не пробиться. Придется всё вспомнить самой. Просто нужно еще немного времени, а вот его у меня, кажется, особо нет. Тьма.
Более не медля, я запечатала свой мирок, чтобы не найти здесь сюрпризов от моего могущественного гостя, если вдруг вернусь сюда. Затем прошла до второго бассейна, скрытого от возможного преследования Ская, вошла в воду и… вынырнула у дверей домика в водном мире. Оглядела себя и поняла, что все-таки перенеслась из домика, в какой-то момент поверив в реальность происходящего.
— Хоть бы еще спал, — взмолилась я.
— He-а, не спит, — дверь распахнулась, и мне предстал злой и взъерошенный водник.
— И где носит мое непоседливое счастье?
— А я это… — начала я, но сдулась и поникла головой, закончив, — вот.
— Ну, хоть живая, — Аквей взял меня за плечи и втянул в дом. После утвердил перед собой, скрестил на груди руки и сухо вопросил: — Где была? Что делала? С кем виделась?
Я представила, что он скажет, когда я отвечу на его вопросы, занервничала и сварливо потребовала:
— Не ори на пожилую женщину.
Многозначительный взгляд водника прошелся по моей фигуре сверху вниз, после брови съехались к переносице:
— Ну?
— Мне почти девятьсот лет! Не смей требовать у меня отчета, — моему гонору в это мгновение позавидовал бы даже Оэн Быстрокрылый.
Бровь Ская скептически изломилась. Кажется, мой возраст его не впечатлил.
— Сотней больше, сотней меньше, — отмахнулся он легкомысленно. — Где была, я спрашиваю?
— Там, — я неопределенно махнула рукой и с независимым видом прошествовала к ложу.
Аквей проследил за мной взглядом, я сама на него старалась не смотреть, но желваки, уже плясавшие на скулах, заметить успела. Ох, бесконечный Хаос… Независимо передернув плечами, я уселась на ложе, и мой взгляд уперся в дыру в стене. Ну как дыра, скорей, полное отсутствие стены с той стороны, где была картина. Теперь я могла любоваться видом бесконечного моря. Хотела отметить радикальные перемены, но не успела. Терпение водника иссякло.
Он метнулся ко мне. Вскрикнув, откинулась на спину, и Скай навис сверху, сверкая бликами в глазах. Я ощутила бурный поток его силы, рвущийся наружу. Море, которое должны быть всегда спокойным, потемнело, пошло волнами, всё больше набиравшими мощи.
— За какой Тьмой ты творишь?! — голос Аквея прогрохотал подобно раскату небесного грома. Море отозвалось на него ревом взбесившихся волн. — Ты знаешь, что я почувствовал, когда перестал ощущать тебя рядом?! — Он оттолкнулся от поверхности. — Картина закрыта глухой стеной, ты не отзываешься. Да, разорви тебя Хаос! Я даже не чувствовал нашей связи! В замок к рыжему без тебя мне пройти, в мир зеленого холма дорога закрыта.
— Ты снес стену…
— Да! — рявкнул водник. — Пока пытался убрать проклятую новую стену. Убрал всё разом. Тьма!
Я гулко сглотнула, осознав, насколько стал силен новоявленный Созидающий. После перевела взгляд на Аквея, зажмурилась и выпалила:
— Я встречалась с Вайторисом!
— С кем?! — лицо Ская перекосилось.
— С рыжим, — пояснила я, отползая вглубь ложа.
— С кем?!! — проревел водник. Он вновь уперся ладонями в кровать, поставил на него одно колено, и на породистом красивом лице отразилась явная жажда убийства. Второе колено опустилось на ложе, и водник оказался ближе, я отползла еще немного, не давая расстоянию сократиться. Кровожадная ухмылочка растянула губы Аквея, и он почти пропел: — Не спеши, милая, я уже рядом.