Тридевять земель
Шрифт:
Владелец Медиа-Корп Ларионов, где несколько последних лет работал Михаил, по совместительству исполнял обязанности главного редактора знаменитой газеты железнодорожников "Гудок", или можно было сказать наоборот, что должность главного редактора позволила ему открыть своё собственное дело, но ставить здесь приоритеты мы предоставляем людям компетентным.
В начале лета ветераны железнодорожного узла Моршанск обратились в газету с просьбой разобраться с ситуацией, сложившейся вокруг их узловой больницы, которая по чьему-то произволу превратилась в труднодоступную поликлинику.
Ларионов примерно представлял себе, в чём там дело, и на помощь
Обычно в крупных городах имелись местные фотографы, они-то и выполняли по договоренности с редакцией необходимые съёмки. Однако Моршанск был городом совсем не крупным, и потому такого фотографа там не нашлось, поэтому сопровождать корреспондента Ларионов попросил Михаила.
Гришу Сабурова, который занимал должность специального корреспондента газеты "Гудок", Михаил не знал лично, но слышал о нем ещё тогда, когда сотрудничал с холдингом "Совершенно секретно". Гриша слыл чудаком, однако его историческая публицистика стяжала ему некоторую известность. Когда липецкий металлург Лисин создал газету "Газета", Гришу пригласили туда, и материалы его, снабжённые уникальными, ранее нигде не публиковавшимися фотографиями, занимали по целому развороту. С подачи металлурга новое издание взяло и удержало либерально-патриотическую линию и настолько удалось, что очень скоро потеснило "Коммерсантъ" с "Известиями", и кое-кого это обеспокоило. Перед президентскими выборами 2004 года "Газету" от греха подальше переформатировали в карманное издание, украсив уродливым двуглавым орлом, отчего она стала похожа на черносотенный листок. Дальнейшая Гришина карьера в целом повторяла судьбу всей свободной прессы – государство заворочалось, глухо заворчало, давая понять, что у него зарождается собственная философия истории.
В конце концов он докатился до "Гудка". Конечно, время настало такое, что и "Гудок" потребовал лояльности, но в круг Гришиных обязанностей входило создание очерков о носителях разных железнодорожных профессий, а это не принуждало заключать сделку с совестью. Время от времени Гриша тыкал пальцем в карту железных дорог, висевшую в коридоре второго этажа, брал требование и отправлялся за тридевять земель вникать в тонкости работы путейских рабочих, или тружеников шаровой части, или осмотрщиков подвижного состава.
Моршанск – городок небольшой, поэтому слух о приезде корреспондента газеты "Гудок" быстро облетел заинтересованных лиц. Следующим утром Михаил с Гришей сидели с ветеранами в здании локомотивного депо. Во дворе на постаменте стояло самоходное орудие выпуска 1943 года: именно в этих местах во время Отечественной войны формировалась знаменитая на всю страну "Тамбовская колонна", танки которой, построенные на деньги крестьян и вошедшие в разные соединения, дошли до Берлина и Вены, и вот сейчас перед посланцами столицы сидели дети тех, кто водил эти танки в бой.
Председатель совета ветеранов локомотивного депо Валентина Григорьева производила впечатление боевой медсестры, которая, в случае нужды, и сама бы не затруднилась направить на врага железную машину. Наконец она вручила Грише пухлую папку переписки ветеранов с чиновниками всех уровней и пригласила прогуляться до бывшей больницы.
Железнодорожная больница, затенённая липами и березами, произвела благоприятное впечатление отличным ремонтом, новым оборудованием и приятной прохладой после сорока на улице. Всё это благолепие сделало бы честь областному стационару любого уровня. Вот только пустые палаты в половине двенадцатого утра производили странное, если не сказать гнетущее впечатление.
Осмотрев больницу, Гриша с Михаилом перебрались в кабинет главного врача бывшей больницы, а ныне поликлиники Александра Ивановича Осипова. Сюда же проследовали и некоторые из ветеранов. В иное время Александр Иванович, пожалуй, и не допустил такой фамильярности, но присутствие дорогих гостей из профильной газеты поневоле делало из него друга народа. Это был человек лет под сорок, лысоватый, с беспокойными глазами, немного суетливый, одетый со всей возможностью, которую только способен дать провинциальный шик, и Гриша, по одному только взгляду на него, прочитал в душе его, как по книге.
В кабинете началась знакомая уже песня: Александр Иванович, перескакивая с пятого на десятое и приплетая к делу множество ненужных и сбивающих с толку подробностей, сетовал, что подведомственное ему учреждение исключили из объемов обязательно медицинского страхования территориальной программы «ОМС», однако просьба Гриши предъявить официальный об этом документ поставила его в тупик. Главврач охотно демонстрировал другие приказы, подписанные уже после пресловутого решения и изданные, по словам Александра Ивановича, во имя спасения лечебного учреждения от полного закрытия. Очень скоро Михаил запутался во всех этих приказах, отношениях, циркулярах, официальных письмах и ответах на них из компетентных инстанций и, почти не вникая в суть разговора, спокойно занимался своим делом, но настырные старики отлично всё понимали.
– Не они её строили, не им её и закрывать, – время от времени раздались их возмущённые возгласы.
На Гришу этот ворох возмущения не произвёл, казалось, никакого действия. Лицо его подобралось, взгляд сосредоточился.
– Мы писали письмо в Дорпрофсож, – вмешалась какая-то женщина, сидевшая с краю, – но письменного ответа не получили. А вот устный был такой, что, мол, это только начало. Привели в пример недавно закрытый круглосуточный стационар в Кузнецке и прямо спросили: "А вы чем лучше?
– А вы, простите..? – уточнил Гриша.
– Председатель первичной профсоюзной организации ремонтно-локомотивного депо Моршанск Ольга Тарасенко, – представилась женщина.
Гриша благосклонно кивнул.
– А вот мне сказала начальник лечебного отдела Региональной дирекции медицинского обеспечения на Куйбышевской железной дороге, – он быстро опустил глаза в свою папку, – Ольга Тулупова: "Когда принималось решение об упразднении круглосуточных коек на Узловой, мы изучали истории болезней и пришли к выводу, что с медицинской точки зрения пациенты не нуждались в круглосуточном пребывании. Даже, можно сказать, говорит она, существовал на дороге переизбыток коек круглосуточного пребывания. В любом случае, поликлиника сейчас экономически рентабельна. Да и сказать откровенно, больница не была оснащена надлежащим оборудованием". Ольга Тулупова, – добавил Гриша, – предлагает железнодорожникам узла лечиться на круглосуточных койках в муниципальных больницах населённых пунктов Ракши, Вяжлей и Коршуновки, также находящихся на линии.
Слова эти были встречены дружным смехом.
– Да там удобства-то даже во дворе находятся, – пояснила Валентина Григорьева.
Александр Иванович сидел за своим столом мрачный, встревоженный и недовольный. Стоило ему открыть рот, как гомон негодования тут же заставлял его умолкать.
– В перспективе возможно восстановление круглосуточного стационара, – удалось вставить ему, – однако при условии развития Моршанского узла и увеличения прикрепленного населения.
– Ну что вы такое говорите? – возмутился пожилой мужчина. – О каком увеличении узла можно говорить, когда в депо сейчас осталось 500 человек, а ещё недавно было полторы тысячи?