Тринадцать полнолуний
Шрифт:
— Дорогой мой Генри— Гарнидупс, иногда, чтобы убедиться в верности избранного пути, надо вернуться назад. Самый высокий показатель земной жизни для посвящённого мага является его безграничная любовь и понимание к обыкновенному человеческому несовершенству и неопытности. Ведь это первый опыт в голубом мире духовного существования. Забегая вперёд обрадую вас, действительно, каждый раз вы становились всё лучше и лучше, ваше обучение приносило неплохие результаты. Вы уверенно двигались вперёд и завоевали славу отличного ученика. Более того, ваши способности увеличивались каждый раз в математической прогрессии. Не возгордитесь раньше времени, помните, когда вы своё печальное прошлое сможете превратить в чьё-то счастливое будущее, значит, вы состоялись как белый маг и готовы перейти на другой уровень духовного обучения. Тогда перед вами откроются безграничные возможности, но и работы прибавиться. Вам повезло, вы заняли сразу то место, которое было уготовано вам изначально и сразу смогли оценить этот дар.
— Спасибо
— Более того, мой мальчик, в этой вашей жизни вы встретите ещё многих знакомых. Не могу обещать вам, что это будут только приятные встречи, да и место, которое эти люди будут занимать в вашей жизни может быть не таким, к которому вы уже привыкли за пару часов вашего блуждания по лабиринту памяти.
— Но всё-таки, они будут здесь?! — Гарнидупс прищёлкнул пальцами и, вопросительно посмотрел в глаза обоим учителям, — но как я их узнаю? Вряд ли их лица сохранили знакомые черты! А вы? Вас я смогу найти?
— А мы никуда не уходим, — Юлиан похлопал юношу по плечу, — а вот что касается узнаваний, зависит от вашего старания.
— Гарнидупс, вы получили право просмотреть свою первую жизнь в голубом мире не для того, чтобы заявлять свои права на кого бы то нибыло. Просто запомните, всё это было в другой жизни. Люди, жившие с вами рядом, умерли и родились вновь, но без памяти о той жизни. Но от прошлого отказаться невозможно, всегда нужно платить по счетам, пока не кончится счёт. Они лишь изредка, при опредлённых ситуациях, могут вспомить ничтожно мало и только для того, чтобы не совершить глупой ошибки, за которую уже расплатились когда-то. У каждого есть право на приобретение своего и только своего жизненного опыта для продвижения вверх по эволюционной лестнице. Нужно испытывать к людям те чувства, которые они заслуживают в данный период времени, а не потому, что когда-то он был вашим отцом, сыном, другом или врагом. Мы уже говорили о том, что новое рождение может быть отличным от тех, прошлых образов жизни. У вас есть возможность просмотреть множество ваших воплощений и каждый раз люди и события могут меняться по только богу известному сценарию и испытывать прошлые привязанности — нелепо.
— Да-да, я понял, первая лавина энергетического потока прошла и я уже твёрдо осознаю себя здесь и сейчас.
— Вот и славненько, мой друг, — хлопнул в ладоши Юлиан, — вам ещё множество раз придётся проживать жизни так, как удалось в этот раз. Всё для того, чтобы проанализировать первые промахи и победы, зашифрованные в вашей энергетической карте. Такая привилегия даётся далеко не каждому, практически единицам. Похорошему гордитесь тем, что на вас распространяется милость мироздания. Вам открыта широкая дорога, смело идите и помогайте достойным людям найти этот путь. В ваших силах удерживать равновесие хрупкого баланса человеческих судеб. Но мы зашли далеко вперёд, терпение — вот добродетель.
— Сейчас вы покажете мне продолжение? Следующую жизнь? — Гарнидупс опешил, — я ещё не до конца разобрался в той, которую видел.
— Такой огромный психологический толчок, который вы получили сегодня, вряд ли кто-нибудь выдержит, каким бы великим магистром он ни был — пришёл ему на помощь Юлиан, хотя на Гарнидупса никто не давил, — психика настолько хрупка, что игры с ней могут привести к катастрофе. Она не может воспринимать происходящее сразу в полном объёме и надо давать ей время отдохнуть и осмыслить. Гарнидупс почувствовал облегчение от этих слов. Действительно, он так отчётливо жил, именно жил в том мире, где был Генри, что дай бог, перестроиться в это измерение. Радовало что он понял — жизнь бесконечна, нет начала и нет конца. Есть стремление к ложным целям, достижение их, не приносящее удовлетворение. Быть рабом или правителем — неважно, всё стирает время, богатства переходят из рук в руки, превращаются в тлен со временем, создаются новые и тоже канут в лету. Есть главное — опыт, оценка, осмысление, глубокое уважение к собственному разуму, в котором можно найти массу ответов на задаваемые вопросы. Да-да, без лени и сомнений, отринув мысль о мозге, как об обычной плоти, надо давать ему повод для размышлений и работы. Он отплатит сторицей на ваши усилия и настроит свои антенны на пеленг информационных полей Мироздания. Награда знаниями не сравниться с любыми сокровищами. Да и кто сможет оценить твой талант? Лишь те, кто на твоём примере будут строить и свою жизнь. Не обольщайся, весь мир не потянется за тобой, но и малой горстки твоих почетателей будет хорошим стимулом к собственному росту. Награду творца за труд сейчас невозможно представить и понять. Гарнидупс понял, что перешёл за ту грань, за которой наказание за промах — лишение памяти рождений и того опыта, накопленного тысячелетиями. Такой удар — тяжелейшее из наказаний, ибо память единственное богатство, наслаждение, радость, независимость, которые остаются с тобой навсегда. Никто не сможет воспользоваться тем, что ты сам накопил, но можно поделиться своим опытом с другими, кто будет готов прислушаться и научиться. От твоих щедрот опыта не убудет, а только прибавиться трёхкратно. В этом случае Высшие силы начнут активно помогать тебе: яркие, пророческие сны, события и люди, подсказки в повседневной жизни. Только не пропусти ни одной, думай, думай и анализируй. А собствнно, для чего же дан человеку разум? Разве только для того, чтобы справлять нужду во время и в предназначенном для этого месте? Или только для того, чтобы запомнить учебные программы из школы и других учебных заведений? Всю жизнь человек может вести наблюдения за природой, людьми, мировыми событиями. Но и это умешается в несколько микроскопических нейронах мозга. А его объём огромен и задействована лишь маленькая часть. И что, остальной массе так и умирать неиспользованной? Любите себя и своё сознание, относитесь к себе, как к истинному творению господа. «Я мыслю, значит, я существую» слова древнего мудреца должны быть ежесекундным вашим девизом.
— Вы задумались, мой друг, не хотите поделиться вашими выводами? — участливо спросил Юлиан, чем вывел Гарнидупса из плена размышлений. — Мне кажется вы и так знаете ход моих мыслей, помниться, вы с лёгкостью читали их когда-то, — улыбнулся Гарнидупс.
Юлиан засмеялся и обнял его:
— Я сегодня хочу услышать из ваших уст то, что вы хотели бы увидеть и понять.
Гарнидупс помолчал, а потом сказал то, что привело обоих учителей в недоумение:
— Я хотел бы переместиться на тысячелетие вперёд и увидеть самого себя в 9999 году, 9-го сентября. Что происходит в том времени, кто я там, смогу ли увидеть знакомые души, встречусь ли с вами. Ведь это колоссальная пропасть времени!
Юлиан, открыв рот от изумления, посмотрел на невозмутимого Шардона, который силился скрыть улыбку.
— Нет, вы посмотрите на него, каков удалец?! Да полноте, неужели вас не шокирует ваша непосредственность?
— Ничуть, учитель, — Гарнидупс, видя сметение Юлиана, сам едва не расхохотался, — неужели вы думали, что показав мне маленькую толику огромного целого, я испугаюсь и зажмурю глаза. Напротив, вы так распалили моё воображение, что теперь я не мыслю себя в тисках одной жизни, какой бы интересной она не была. Не скрою, я соскучился за теми людьми, которые рядом со мной в этом мире. Безумно хочется понять, какое место определено для них здесь, как близки они мне. Хочу попросить вас об одном, не вводите меня в заблуждение. Когда произойдёт наши с вами встречи, не томите меня, дайте условный знак, жаль терять время на то, что само собой разумеется. Ведь я ещё не до конца уверен в том, что события прожитой с вашей помощью жизни, не оставили определённый след в карте моей судьбы. Ибо зерно сомнений в правильности поступков уже упало на благодатную почву моего сознания. Уверен, разберусь и сделаю выводы. А почему такая дата это очевидно, я был Девятым Радужным Адептом, цифра 9 говорит мне о многом.
— Ну почему «был»? — изумился Юлиан, — как ты думаешь, почему мы до сих пор вместе?
— А вот это действительно загадка, и я хочу её разгадать, — таинственно улыбаясь, сказал Гарнидупс, — мне пора, пора возвращаться в жизнь.
Он обошёл плиту в обратном порядке от того, как водил его Юлиан, запрыгнул на неё и, повернувшись к своим учителям, улыбнулся:
— До встречи, доргие мои учителя, я буду с нетерпением ждать её.
— Юлиан, я горд за него и рад за нас с вами. Кажется, он знает что-то больше, чем даже нам известно.
— Но, как?! Когда он успел?! Шардон похлопал Юлиана по плечу и что-то шепнул тому на ухо. Юлиан, с округлившимися от удивления глазами, посмотрел сначала на Шардона, потом на Гарнидупса. Девятый Радужный Адепт не спросил ничего, не поворачиваясь, поднял руку, помахал и спрыгнул с плиты на другую сторону невидимой глазу границы миров.
Отойдя на несколько шагов, он оглянулся. Не было ни Юлиана, ни Шардона— Шалтира, ни монолитной плиты. Пейзаж, представший его взору был цельным: широкая поляна; лес, тянушийся к горизонту. «Ну, что ж, надо входить в эту жизнь. Я мыслю, значит, я существую!». Обходя старинные развалины, он почувствовал, как защемило сердце и в душе стало тепло и немного грустно. Гарнидупс не утерпел, вошёл внутрь, положил руку на холодную, шершавую стену, попытался вернуть воспоминания. Но вдруг, неожиданно для самого себя, погнал прочь эти волнующие мысли. «Это прошлое, я не имею права жить им, иначе пропущу важное в настоящем. Я могу позволить себе только выдержки из него для того, чтобы составить общую схему своей энергосистемы. Вперёд, Гарнидупс, вперёд к новым открытиям!». Он вышел из развалин, раскинул руки в стороны и побежал вниз по пригорку, к плещущему морю.
Дом графини Выбровской он нашёл без труда, по наитию. Пройдя по дорожке, усыпанной гравием, вышел на широкую аллею сада. Огромные вековые дубы, по обе стороны от тропинки, словно молчаливые стражники, охраняли большой особняк, где Генри ждали. На лестнице его встречала сама графиня.
— Ну, что же вы, голубчик, напугали нас, — Выбровская всплеснула руками, — несколько раз гоняла кучера за вами, а вы будто в воду канули.
— Простите великодушно, — Гарнидупс поцеловал руку графини и улыбнулся, — сам не знаю, как это получилось. Бродил по берегу, увлёкся воспоминаниями, будто волны памяти вышли из моря. Умоляю, простите, я не хотел волновать вас.