Тринадцать полнолуний
Шрифт:
Он проснулся от тихого шороха, доносящегося от дверей его комнаты. повернув туда голову, Гарни увидел стоявшую в растерянности молодую девушку, которую раньше не видел, но черты её лица показались ему знакомыми. Девушка, заметив, что разбудили его, вздрогнула и стала сбивчиво оправдываться:
— Меня прислала графиня посмотреть, всё ли с вами впорядке, уже заполдень, а вы ещё не выходили из своей комнаты.
— Кто вы, милейшее создание? Как вас зовут?
— Я недавно здесь работаю, графиня очень добра, я не хотела вас будить.
— А имя у вас есть?
Девушка ещё больше смутилась, опустила голову и тихо прошептала:
— Ингрид.
— Какое прекрасное у вас имя, звонкое.
Гарни потянулся, скинув до середины одеяло и, сквозь прикрытые веки, наблюдал за девушкой.
— Пойду, доложу, что с вами всё впорядке.
Она быстро повернулась и почти выскачила из комнаты. «Она определённо напоминает мне кого-то. Светлые волосы, серые с голубым оттенком глаза, продолговатое лицо. Красавицей не назовёшь, но что-то знакомое в ней есть. Опять ты за своё, неужели так и будешь в каждом новом знакомом искать кого-то из прошлой жизни? Ведь посуди сам, на эту жизнь и времени не останется, если постоянно искать отголоски прошлого» пожурил сам себя Гарнидупс.
Он встал, быстро умылся и надел костюм, оставленный предусмотрительной графиней. «Какая милая женщина, заботлива, как мать. Хотя в этой жизни мне не удалось испытать любовь матери, но я слишком хорошо помню мать Генри. Детские воспоминания столь тёплые, вот только так мало выпало нам быть вместе с ней, рядом. Как страшно она распорядилась своей судьбой, моя бедная, добрая матушка. Опять я живу прошлым, прямо наваждение какое-то. Я самостоятельная личность, эта жизнь даст мне новые впечатления и новых знакомых, новые события. Ничего не происходит просто так ни в одном из миров, и в этом доме мы оказались неслучайно. Да сам факт нашего с Альэрой рождения вместе, в одном мире, неслучаен. Уже произошла встреча с Шалтиром, который воспитал меня. Дед Демьян, самый близкий человек, я до мельчайших подробностей помню моё детство. Но лучше, я буду называть его так, как уже привык за то короткое время пребывания в голубом мире. Его истинное имя Шалтир, значит, я так и должен его называть. Интересно, а он, когда нашёл нас в лесу, помнил о том, что я был Радужным Адептом. Ты сам себя слышышь, Гарнидупс? Говоришь какую-то чушь о том, кто является посвящённым в основы мироздания. Но он умер так рано и я остался совсем один во всём мире. Это было испытанием на прочность моей души и кажется, я выдержал его, если вспомнить, как я прожил в деревне довольной большой отрезок моей жизни. Теперь меня интересует следующее, как и когда я встречусь с Юлианом. Какой он в этом мире? Кто он? Как я узнаю его? Узнаю, неприменно узнаю, тем более, когда мы расставались, они обещали не тратить время попросту на то, чтобы я долго думал и анализировал. Я накануне великих событий, просто всем своим существом чувствую это. Но я счастлив, радостное предвкушение просто наполняет меня!»
Поправляя воротник рубашки, Гарнидупс выглянул в окно. По аллее огромного парка, поддерживаемая под руку Люцианом, шла Альэра. Он восторженно говорил ей что-то, она весело смеялась, запрокидывая голову. Душа Гарнидупса странно заныла и почему-то от приподнятого настроения не осталось и следа. «Какая-то глупость, я просто ревную её, но ведь это ерунда. Я не имею на это право. Всётаки отголоски воспоминаний так прочно засели во мне, что не дают покоя. Она моя сестра и я должен только радоваться за неё, раз общество Люциана ей так приятно. По-моему, он вполне приличный человек. Моё состояние ревности просто смехотворно, живя в иллюзорном мире эмоций я уже однажды совершил ошибку, не стоит её повторять, ведь мне дали понять — мой приход в этот мир должен стать подведением итогов всех моих рождений. Но как странно выглядят эти двое, познакомились только пару дней назад, а такое впечатление, что знают друг друга всю жизнь. Возможно, в других жизнях их что-то связывало? Надо присмотреться к Люциану, войти в состояние транса и просмотреть его ауру. На первый взгляд он добродушный и порядочный, прямоленеен, открыть, но именно эта открытость и странно настораживает меня».
— Друг мой, вы снова заставляете себя ждать, — послышался с улицы голос графини.
Она стояла под окном Гарнидупса и махала рукой: — Спускайтесь в сад, сегодня отличная погода, завтрак вы пропустили, но Ингрид готовит отличный чай, а пирожные так просто таят во рту.
— Я постоянно чувствую себя виноватым за опоздания, но что делать, раз вы поселили меня в такой комнате, где время совершенно теряет значение. Хотя я никогда не позволял себе роскошь забывать о времени.
На веранде, за на накрытым к чаю столом уже сидели Альэра и Люциан. Свободный стул был между графиней и Альэрой, получалось, что Гарнидупс и Люциан оказались напротив друг друга и встретились глазами. Люциан лучезарно улыбнулся и подмигнул Гарни, как давнишнему знакомому.
К столу подошла Ингрид, неся в руках молочник. Гарни поднял на неё глаза, поймав себя на мысли, что снова изучает черты её лица. Под пристальным взглядом Гарни девушка вздрогнула и выронила молочник. Он гулко стукнулся об пол и, чудо! Сосуд из тончайшего китайского фарфора не разбился, даже не треснул, но самое странное, не пролилось ни капли молока! Ингрид едва не лишилась чувств, округлившимися глазами глядя на Гарни. «Господи, да ведь она вылитая монахиня Маргарет!» он оцепенел от догадки. Девушка присела на корточки и дрожащими руками взяла совершенно целый молочник. Но отчего-то сил подняться у неё не было и Гарни подошёл помочь ей. Взяв девушку под локоть, он почувствовал исходящую от неё энергию огромной душевной боли. «Странно, что с ней? Что так сильно мучает?».
— Да не расстраивайтесь вы так, ведь ничего страшного не произошло, — успокаивал он её.
Ингрид вслипнула так громко, готовая разрыдаться в голос, что графиня была удивлена до крайности:
— Дитя моё, вы так напуганы, неужели вы думаете, что я уволю вас за такую мелочь? Что же я изверг что ли? Если бы вы знали, сколько посуды перебилось в этом доме, уму не постижимо. Мои маленькие детки были очень шаловливы.
На лице графини отразилась такая мука, что впору было успокаивать её, а не неловкую прислугу.
— Извините, — прошептала Ингрид и поставила молочник на стол.
Только двоих из присутствующих эта ситуация не коснулась. Люциан и Альэра были поглощены беседой. До Гарни донеслась лишь её концовка.
— Я настоятельно рекомендую вам прочесть Шекспира. Убеждён, его произведения не оставят вас, девушку с такой тонкой душой, равнодушной. «Отелло», «Король Лир», «Ромео и Джульетта» концовки этих шедевров весьма печальны, но именно в этом их поучительное влияние на умы наших современников. Читаются легко, на раз эти стихи, да, написанное в стихотворной форме чтиво весьма доступно для понимания. Если вы заинтересовались, у меня один из лучших переводов, я с удовольствием приглашаю вас в свою библиотеку. Не хвастаясь скажу, в неё собраны знаменитые писатели этого и предидушего времени. Уверен, скоро книги будут доступны не только высшим слоям общества, но и простым людям. Ведь что главное, то, как прожить свою жизнь, сколько понять и осмыслить. А вот книги и есть огромная помощь для ума.
— Ах молодость, молодость, завидую вашему оптимизму, — чуть грустно сказала графиня.
Люциан тут же повернулся к ней:
— Я, как джентельмен не по происхождению, а в душе, могу вам сказать, любезная графиня, внешний облик всего лишь оболочка, главное, что находиться внутри. Через 50 лет вам будет 20 и вы будете завидовать 40-м, умудрённым жизненным опытом.
— Я не понимаю вас, Люциан, — удивлённо сказала графиня.
— Я имею ввиду, сударыня, — Люциан мило улыбнулся ей, — познание и желание усовершенствовать своё сознание возраста не имеют.
Графиня отмахнулась и засмеялась:
— Вы так странно говорите порой, что приводите меня в замешательство, я чувствую себя прямо-таки бестолковой старой гусыней.
Люциан вскачил со стула и подобострастно прижался губами к руке Выбровской:
— Да господь с вами, столь разумной, прозорливой и умной женщины я не встречал. Вы молоды душой и умом, а это редкое сочетание. Не исключено, что когда-нибудь мы встретимся с вами при таких обстоятельствах, когда те, кто молоды сейчас, состарятся и будут учить вас, тех, кому сейчас за 60.